«Я всегда любил ужасы»: интервью с мастером хоррора Джереми Бейтсом

Как и когда вы решили стать писателем?

Я начал сочинять ужастики, когда мне было лет тринадцать или четырнадцать. Вряд ли тогда я понимал, что хочу стать писателем, — скорее меня просто увлекало создание историй. Только после окончания университета я всерьез взялся за свой первый роман и завершил его, когда уже преподавал английский в Японии. Конечно, эта книга совсем не подходила для публикации, но сам факт того, что я довел дело до конца, очень меня обнадежил.

Следующие несколько лет я преподавал английский в разных странах, совершенствовал свое писательское мастерство, пока, наконец, не опубликовал около тридцати статей. Это был долгий путь — или, по крайней мере, так мне казалось из-за всех этих писем с отказами. Но, оглядываясь назад, я понимаю, что всего за семь или восемь лет из начинающего я стал публикующимся писателем — врачи дольше учатся в медицинском вузе!

Кстати, по моему опыту, писать первый роман труднее всего. Все остальное уже легче — главное, чтобы идеи не кончались.

Вас называют мастером хоррора. Почему вы выбрали этот жанр? Какие ваши любимые книги в этом жанре?

Забавно, но мои первые две книги были не в жанре хоррор — это скорее триллеры. Тем не менее, я всегда любил ужасы. В детстве моими любимыми авторами были Дин Кунц и Стивен Кинг.

В начале 2000-х издатели особо не интересовались хоррором и не хотели покупать права на книги в этом жанре — это и понятно, учитывая все страшные фильмы ужасов 80-х и 90-х, которые принесли ему дурную славу. Я помню, как в 2004 году отправил агенту рукопись, и она, желая избежать слова «хоррор», предложила мне позиционировать книгу как «причудливый триллер».

Ситуация начала меняться с появлением стриминговых сервисов, таких как Netflix и Amazon Prime. Волна высококачественных фильмов ужасов вернула этот жанр в мейнстрим, причем не только на телевидении и в кино, но и в литературе.

И когда закончился срок действия контракта на мою третью книгу, я подумал: «Какого черта?» Ведь я не хочу писать то, что мне не нравится. И тогда я вернулся к жанру хоррора и написал «Лес самоубийц», который вышел в 2014 году. Создавать эту книгу было легко, потому что впервые за долгое время я написал именно то, что хотел.

С тех пор я пишу ужасы.

Полка Джереми Бейтса с его книгами на разных языках

В России мы впервые издаем ваши книги «Эксперимент S» и «Эпидемия D». Каждая из этих книг основывается на городской легенде или историческом событии. Расскажите, как вы ищете информацию для подобных сюжетов: как возникает идея и трансформируется в литературный образ? Изучаете ли вы архивы, научные статьи для создания подобных книг?

Каждый роман приходит ко мне по-разному.

Моя предыдущая серия «Зловещие зоны Земли» была основана на реальных событиях, но с новой серией мне понадобился новый подход. Я загуглил «страшные легенды», и система выдала мне «русский эксперимент со сном» — жуткую историю длиной всего в одну-две страницы, но ужасающую. Я не мог отделаться от мысли, что могло бы произойти, если бы кого-то лишили сна на несколько недель подряд. В конце концов я сел и начал писать свою версию этой истории, которая вышла под названием «Эксперимент S».

Что касается книги «Эволюция М», то эту идею подал мой брат. Люди часто говорят мне: «Из этого получилась бы отличная книга!» — но их идеи редко воплощаются в жизнь. Однако на этот раз все получилось. Брат показал мне документальный фильм о странном существе, выброшенном на берег, и, когда я обдумывал идею для новой книги, то вспомнил об этом. Пересматривая фильм, я подумал: «А что, если русалки все еще существуют где-то в океане, прячась от людей?» И все — дело пошло.

Но, пожалуй, самая необычная история создания у романа «Эпидемия D». Когда я впервые услышал о средневековой танцевальной лихорадке, то предположил, что это просто миф. Но чем больше я изучал эту тему, тем больше приходил к выводу, что это случалось на самом деле — целые группы людей начинали бесконтрольно танцевать, иногда до смерти. Это жуткое явление и легло в основу книги. Поскольку я никогда раньше не писал рассказов о взрослении, то решил, что самое время начать и что действие будет происходить в 1980-х годах, когда я был ребенком. В итоге это стало одной из моих любимых историй — и единственной, продолжение которой я когда-либо писал!

В интернете много городских легенд. Как вы выбираете какую-то конкретную для ваших книг?

Сначала я спрашиваю себя, достаточно ли убедительна та или иная идея, чтобы посвятить ей весь следующий год? Затем я размышляю, получится ли из нее роман? Некоторые идеи на первый взгляд кажутся замечательными, но их может хватить только на короткий рассказ или новеллу. Тут нужно быть уверенным, что идею можно развить и превратить в полноценную книгу.

Как это определить? Честно говоря, это просто ощущение.

Конечно, иногда я ошибаюсь. Например, несколько лет назад я начал писать роман о таинственном доме Винчестера — одном из самых больших зданий в США, известном своей причудливой архитектурой и привидениями. Перечитав несколько глав, я засомневался, хватит ли у этой легенды глубины, чтобы написать полноценный роман, и отложил ее в долгий ящик.

И примерно через год вышел фильм ужасов об этом доме — доказательство того, что материала для полноценной истории все-таки было достаточно!

Ваша книга «Эксперимент S» основана на легенде о русском эксперименте со сном, проводимом в СССР, Mountain of the Dead основан на гибели тургруппы Дятлова, а один из главных героев книги «Остров кукол» – русский. Чем вас привлекает русский характер? Хотели бы вы посетить Россию или снова переместить место действия в нашу страну?

Я и не задумывался о том, как часто Россия фигурирует в моих книгах! Наверное, уникальность моих романов в том, что действие происходит в разных точках планеты. Я писал рассказы, где основная локация находится в Японии (дважды), Франции, Великобритании, на Филиппинах, в Австралии, Канаде, Испании, Мексике, Шри-Ланке и других странах — поэтому неудивительно, что Россия тоже попала в этот список. Я выбрал идею для «Эксперимента S» не из-за советских декораций, а потому что сама концепция принудительного недосыпания не отпускала меня. В «Острове кукол» я сделал Елизавету русской просто потому, что раньше у меня не было русских персонажей, и мне казалось, будет здорово ввести такого героя. В книге «Mountain of the Dead» [книги, которые не были опубликованы на русском языке, приводятся на языке оригинала. — Прим. переводчика] местом действия стала Россия, да и куда я перемещу перевал Дятлова, согласны? Я не верю в единый «русский национальный характер». Я много путешествовал и встречался с людьми со всего мира, и они все разные. Мне нравится, чтобы мои персонажи тоже были разными, из разных слоев общества. В моих романах сюжет определяет место действия, а не наоборот. К сожалению, я еще не был в России, но мне бы очень хотелось. Да, эта страна теперь точно в моем виш-листе!

В своих книгах вы исследуете природу страха. А есть то, чего вы боитесь? Могли бы вы посвятить этому книгу?

Мой самый большой страх — это страх высоты. У меня не так много других фобий — только если какая-то экстремальная клаустрофобия, да и то я никогда не испытывал подобное. А вот высота — это единственный страх, при котором тело отказывается слушать мой мозг.

Когда я был моложе и жил в Канаде, то заставил себя взобраться на пожарную вышку, и уже на вершине мои ноги просто перестали меня слушаться. Это было странное ощущение.

Отличный хоррор мог бы выйти, если описать ужас двух людей, оказавшихся в ловушке на вершине массивной телебашни, но фильм «Вышка» уже делал это несколько лет назад!

Верите ли вы в сверхъестественное? Сталкивались ли вы с необъяснимыми явлениями в вашей жизни?

Мой краткий ответ — нет. Я верю, что в этом мире происходят странные, необъяснимые вещи, но есть сверхъестественные существа? Оборотни, ведьмы или вампиры? Нет. Я считаю, что они развивались веками благодаря сторителлингу — сначала устному, а затем письменному.

Помимо городских легенд – чем еще вы вдохновляетесь? Любите ли вы путешествовать?

Я путешествовал с тех пор, как окончил университет в 2002 году, и думаю, что путешествия и люди, которых я встречал на своем пути, во многом повлияли на мою писательскую деятельность.

Авторы-медики пишут о медицине. Авторы-детективщики пишут о маньяках и серийных убийцах. У меня не было специального образования, но у меня были путешествия — так и родилась моя первая серия «Зловещие зоны Земли». Наверное, я тот самый автор-путешественник, который пишет о местах, которые посещает!

Действие моей последней книги «The No-End House» происходит в Испании, где я однажды провел лето. Я мог бы написать ее, даже не побывав там, но личное знакомство с этим местом — его атмосферой, культурой — делает работу над книгой не только проще, но и намного увлекательнее.

Хотели бы вы экранизировать свою книгу? Если да, то какую? Могут ли читатели в ближайшее время ожидать экранизации ваших книг?

Я не знаю, какая моя книга лучше всего подошла бы для экранизации — честно говоря, я был бы рад, если бы любая из них была экранизирована.

На протяжении многих лет продюсеры и киноагенты проявляли ко мне интерес. Продюсерская компания, создавшая «Гарри Поттера», в какой-то момент обратилась ко мне, как и продюсер фильма «Пила». Я даже подписал контракт на экранизацию восьми моих новелл с компанией, которая создала «Суспирию». К сожалению, по прошествии года из этого ничего не вышло, поэтому я забрал права обратно.

Также важно, в какой момент выйдет фильм. Например, «Лес призраков» вышел примерно через год после того, как я написал «Лес самоубийц», и в экранизации моей книги уже не было смысла. А «Париж: Город мертвых» был пущен в прокат вскоре после выхода моего романа «Катакомбы Парижа». Как только выходит фильм с в определенный сеттингом или концепцией, киностудии, как правило, избегают снимать что-то подобное в течение последующих лет, иногда даже десятилетий.

Но посмотрим, что будет дальше. Скрестим пальцы!