Загадочная, грустная и романтичная, Саган написала свой первый роман в 19 лет и мгновенно превратилась из непослушного тинейджера в одну из главных французских писательниц. Рассказываем, что особенного в ее книгах и почему мы советуем их прочитать.
Романы Саган лучше всего передают атмосферу Франции 1960-х годов
Если вы считаете короткие платья-трапеции самой стильной одеждой в мире, умиляетесь отношениям Джейн Биркин и Сержа Генсбура больше, чем диснеевским мультикам, и представляете Париж исключительно по кадрам из фильмов французской новой волны, читать Саган вам просто необходимо. В ее романах — та самая Франция, которая в 60-х заворожила весь мир: свободная, дерзкая, молодая и очень красивая. Саган любила ее и потому трепетно и красочно описывала малейшие детали, которые видела каждый день и которые, складываясь в единое целое, создавали непередаваемую атмосферу. Узкие улочки, небольшие кафе, где всегда пахнет крепким кофе и свежей выпечкой, смех студентов, дымящаяся сигарета, тонкие пальцы с красным маникюром, зеленые сады и ретро-машины… Неуловимый дух свежести, новизны и необъяснимой печали, который Годар и Трюффо пытались сохранить на пленке, Саган удалось запечатлеть в нескольких словах. Поэтому ее книги — это нечто гораздо больше, нежели просто женские истории, написанные бывшей воспитанницей пансиона: скорее это своеобразный документ эпохи, изучать который — одно удовольствие.
Романы Саган отражают характер Франсуазы и ее взгляды на жизнь
Пожалуй, романы Саган расскажут вам о ней самой лучше всего. Их нельзя назвать автобиографичными: 17-летняя Франсуаза была далеко не такой раскрепощенной, как Сесиль из «Здравствуй, грусть», но образ мыслей ее героини юной писательнице определенно нравился. «Люди не могли смириться с мыслью, что девушка может быть с парнем, не влюбляясь в него и не забеременев к концу лета, а также — что она может использовать свое тело так, как ей хочется, и не быть за это наказанной», — так впоследствии Саган отвечала на вопрос о том, почему эту книгу сочли аморальной.
Сама писательница никакой аморальности в своих романах не видела, для нее это была единственная форма жизни — максимально открытая, беззаботная и не вписывающаяся ни в какие рамки. Жить «как все» казалось ей скучнейшим занятием, а «быть леди» — и вовсе недостойным. Задолго до третьей волны феминизма Саган утверждала, что женщина никому ничего не должна — ни выходить замуж, ни в принципе ограничивать себя мужем (писательнице в свое время приписывали романы, например, с актрисой Авой Гарднер и манекенщицей Пегги Рош). Саган активно выступала за права женщин, а в 1971 году вместе с Мариной Влади, Катрин Денев, Маргерит Дюрас и другими известными француженками подписала «Манифест трехсот сорока трех» — письмо, составленное Симоной де Бовуар, с требованием узаконить аборты.
Романы Саган очень точно описывают буржуазное общество того времени
Гедонизм как единственно верная религия, а “Non, je ne regrette rien” (прим. популярная песня Эдит Пиаф «Нет, я ни о чем не жалею») как жизненный девиз. Смерть — ничто по сравнению с тем, что этим людям пришлось испытать. Иногда они презирают себя, но не могут существовать по-другому и словно говорят всем сочувствующим: «Зато нам не было скучно!».
Романы Саган вдохновляли и продолжают вдохновлять многих известных людей
Если верить воспоминаниям сына писательницы и ее собственным интервью, Саган всегда низко оценивала свои книги. Начитавшись Пруста и Камю, Толстого и Достоевского, она установила себе в литературной деятельности высочайшую планку и всю жизнь переживала, что «не дотягивает» до нее. Саган никогда не причисляла себя к классикам и, наверное, очень удивилась бы, узнав, что сегодня ее романы ценятся ничуть не меньше сочинений ее современников-экзистенциалистов — и причем далеко не только ее любимой праздной молодежью.
Фредерик Бегбедер называл Саган «последним литературным гением Франции» и в 90-е вместе с актрисой Изабель Аджани требовал, чтобы налоговая служба прекратила преследовать Франсуазу. Французская писательница Анна Гавальда признавалась, что сравнение с Саган до сих пор для нее — лучший комплимент, а испанский режиссер Педро Альмодовар говорил, что именно роман «Здравствуй, грусть» уберег его от карьеры священника (за что, кстати, Саган тоже большое спасибо).
