Книги о сильных людях в непростые времена

Тамара Петкевич — советская актриса, писательница и театровед, чьи мемуары «Жизнь — сапожок непарный» стали подлинным и душераздирающим свидетельством страданий и бесчинств, выпавших на долю жертв политических репрессий XX века. Юная, хрупкая, потрясающе красивая женщина испытала и непосильный труд, и унижения, и голод, и холод — список ее испытаний можно продолжать бесконечно. Однако Петкевич сумела с честью выдержать их и поделились воспоминаниями в своих мемуарах. 

«Эта книга могла возникнуть только потому, что во мне жила неотменимая потребность вернуть в жизнь хотя бы некоторые имена, обстоятельства прежних лет и судьбы ушедших людей…если эта повесть затронет души тех, кто найдет в себе желание пройти вместе с нами по этапам отчаяния и надежд, я буду полностью вознаграждена». 

Первая книга воспоминаний охватывает 1920–1952 годы: жизнь семьи, учеба, арест отца Тамары Владиславовны в 1937 году, ее арест в 1943-м, следствие, суд, осуждение на семь лет лишения свободы по статье 58–10, часть 2, годы неволи, освобождение. 

Повествование второй книги воспоминаний «На фоне звёзд и страха» охватывает годы после освобождения из лагеря. Всё, что осталось недоговорено: недописанные судьбы, незаконченные портреты, оборванные нити человеческих отношений, — получило свое завершение. Желанная свобода вернула право на нормальное существование и стала началом новой жизни, но не избавила ни от страшных призраков прошлого, ни от боли из-за невозможности вернуть то, что навсегда было отнято неволей.

Историк и журналист Евгения Гинзбург стала голосом женщин-заключенных, прошедших как и она «крутой маршрут» лагерных мытарств. В 1937 году Гинзбург была репрессирована, провела десять лет в исправительно-трудовых лагерях и в 1939 году была отправлена на Колыму. Сбор материала для автобиографической книги «Крутой маршрут» начался с того самого момента, когда она впервые переступила порог подвала в Казанской внутренней тюрьме НКВД. За годы репрессий у Евгении Гинзбург не было возможности записать что-нибудь, поэтому все, что написано, написано только по памяти.

«Хочу еще раз заверить своих читателей, что я писала только правду. В тексте этой книги возможны, конечно, неточности, ошибки, вызванные смещениями памяти во времени. Но лжи, конъюнктурных ухищрений, сознательных замалчиваний здесь нет. В моем сегодняшнем возрасте, когда смотришь на жизнь уже как бы из некоторого отдаления, нет смысла хитрить. Итак, я написала правду. Не ВСЮ правду (ВСЯ, наверно, была и мне неизвестна), но ТОЛЬКО ПРАВДУ». 

Роман сначала распространялся в самиздате и был наконец издан только в годы перестройки, став одним из самых известных свидетельств о преступлениях сталинского режима. Умение сдержанно, но психологически точно передать ощущения «безумия и ужаса», надежд и полного отчаяния, правдиво показать сцены жестокости и самопожертвования, проявлений трусости и храбрости — все это позволяет назвать «Крутой маршрут» выдающимся литературным произведением.

Евфросиния Антоновна Керсновская — русская писательница, художница, автор мемуаров и первого в России графического романа «Сколько стоит человек», описывающего судьбу человека в условиях ГУЛАГа. Эта книга воспоминаний демонстрирует силу человеческого духа и упорство в самых трудных условиях и может послужить примером для всех тех, кто сталкивается с трудностями в своей жизни. «Сколько стоит человек» — почти невероятная история о поединке с тоталитарным государством и о том, что из этого поединка можно выйти победителем.  

«Прочла все, что написала об «исходе», и руки опустились — до чего же все это серо, уныло, скучно!.. Да, это так!.. Сумела бы я написать и острей, и интересней... Но... Я не роман пишу и даже не мемуары. Я — вспоминаю. И нет ничего удивительного в том, что в памяти не картина, а фотоснимок, где все предельно точно, но... Боже мой, до чего же скучно! Впрочем, из фотоснимка можно скомпоновать картину: кое-что приукрасить, кое-что опустить. Но не это поставила я себе целью».

В 1970-е годы кинорежиссер, драматург и сценарист Эфраим Севела решил эмигрировать из СССР в Израиль. По пути Севела остановился в Париже, где ему устроили встречу с бароном Ротшильдом. Писатель рассказал тому множество историй из своего детства, которые легли в основу сборника «Легенды Инвалидной улицы». Именно эта книга получила широкое признание и стала самой известной в творчестве Эфраима Севелы. Позже автор написал повести «Моня Цацкес — знаменосец», «Остановите самолет — я слезу!», «Зуб мудрости». В своих книгах Севела рассказывает о непростой судьбе эмигрантов и попугаев «с мировой скорбью в круглых глазах», о мировых катаклизмах и скромных заботах маленьких людей, мечтающих о счастье, о грешных праведниках и праведных грешниках. Эти грустные правдивые истории написаны с неподражаемым юмором и озорством. Именно такая литература способна вдохновлять, утешать, помогать преодолевать трудности и становиться лучше. 

«Но, слава богу, все обошлось. Меня таскали к директору. Стыдили, орали. Потом вызвали родителей. И их стыдили и на них орали. Потом они, бедные, меня долго стыдили и орали на меня. И даже топали ногами. И папа глотал валерьянку. А старый политкаторжанин прадедушка Лапидус дал им дельный совет: унести из дома всю литературу, которая не внушает доверия. На случай обыска. А мне он сказал, горько качая головой, что хотела я этого или не хотела, но, кажется, я повторила подвиг Павлика Морозова и навлекла на голову моих родителей репрессии». (Из повести «Зуб мудрости»)

Роман выдающегося филолога Александра Чудакова «Ложится мгла на старые ступени» был признан лучшим произведением 2000-х годов (премия «Русский Букер десятилетия», 2011). Произведение основано на семейной истории автора. Место действия — конкретная историческая обстановка: окраина советской империи, время с конца Великой Отечественной войны по середины 1980-х годов. 

«Это будет последний роман-идиллия — ностальгия по доиндустриальной эпохе, но не патриархальной, как у Ф. Искандера, а русско-интеллигентски-патриархальной, осколок дворянского XIX века».

Спасаясь от неминуемого ареста, интеллигентная семья вынуждена бежать на край света — в Щучинск, город ссыльных на границе России и Казахстана. В суровые послевоенные годы, в условиях постоянной угрозы новых репрессий семья главного героя Антона сумела не только выжить, «не перемолоться»: подобно новым Робинзонам, эти люди восстанавливают потерянную цивилизацию. Несмотря ни на что, они сумели не озлобиться и сохранить верность своим истокам. 

«6 апреля. Ещё раз прошёлся по главе "В бане и около". Удастся ли мне показать пронизанность всей чебачинской жизни лагерем, ссылкой? Она была, эта пронизанность, была! А то стало модно говорить: страна жила своей жизнью, ходили в парк культуры… Может, в Москве и ходили; в Чебачинске-Щучинске тоже ходили, но Гулаг не давал забывать о себе везде».

Писателю и драматурге Юрию Герману выпало жить и работать в советское время, и его творческая судьба сложилась на удивление благополучно. В 1948 году Герман даже получил Сталинскую премию за сценарий фильма «Пирогов» — это одно из многих его произведений о людях, посвятивших себя медицине. Самое известное произведение Юрия Германа — трилогия о Владимире Устиненко: «Дело, которому ты служишь», «Дорогой мой человек», «Я отвечаю за всё». 

Главный герой — хороший в сущности человек с особенным складом ума, способный мыслить общечеловеческими, государственными категориями. Устименко решил стать врачом и ни перед чем не остановится для достижения цели, он убежден, что «величайший враг науки, прогресса, цивилизации и просто врачебного ремесла — вялость». Апатии и равнодушия мужчина не позволяет себе никогда, и от его бескомпромиссности нередко страдают близкие ему люди, любимые и любящие. Это трудный путь, но для Устименко он — единственно возможный. Вскоре судьба бросает ему новый вызов…

«И верно, что-то сатанинское почудилось ему в скуластом хирурге-левше, в том, как довольно он пофыркивал и как боком, по-петушиному поглядывал на Володю. Но маленький бой Устименко выиграл, это он чувствовал и понимал. Первый бой с Богословским, впрочем, был словесным, предстояло дело. И Володя даже головой покрутил в предвкушении тех испытаний, которые готовила ему судьба в лице главврача Черноярской больницы товарища Богословского Николая Евгеньевича».