Top.Mail.Ru

Ничего не найдено

Попробуйте изменить запрос

Звездный ход

Звездный ход
Звездный ход, Владислав Ходасевич
Звездный ход, Отрывок из книги
Звездный ход, Отрывок из книги
Звездный ход, Отрывок из книги
Звездный ход, Отрывок из книги
Звездный ход, Отрывок из книги
Звездный ход, Отрывок из книги
Звездный ход, Отрывок из книги
Звездный ход, Отрывок из книги
Издательство: Азбука
Тип переплета: твердый
Количество страниц: 320
Формат: 115х165
ISBN: 978-5-389-19773-2
Купить книгу

«Крупнейший поэт нашего времени, литературный потомок Пушкина по тютчевской линии, он останется гордостью русской поэзии, пока жива последняя память о ней», — писал о Ходасевиче Владимир Набоков, мало кого удостаивавший столь высоких оценок. Кроме стихов, творческое наследие Владислава Ходасевича включает историко-литературные работы о Пушкине и биографию Державина, критические статьи и воспоминания, в том числе «Некрополь» — образец блестящей мемуарной прозы и одно из самых ярких свидетельств об эпохе Серебряного века. Поэтический дебют Ходасевича состоялся в 1905 году в альманахе символистского издательства «Гриф», где спустя три года вышла и первая поэтическая книга – «Молодость» (1908), за которой последовал сборник «Счастливый домик» (1914). Раннее творчество Ходасевича, ставшее отражением мистических веяний Серебряного века, по определению критиков, явилось своеобразным «коконом», из которого вышла вся его зрелая лирика. В настоящем издании в полном объеме представлен творческий путь поэта: от ранних юношеских стихов к главным книгам, которые стали сплавом пушкинской традиции и достижений русского модернизма и принесли Владиславу Ходасевичу славу большого поэта: «Путем зерна» (1920), «Тяжелая лира» (1921) и «Европейская ночь» (1927).

Еще о книге «Звездный ход»
«Ходасевич сегодня небывало актуален, потому что он с невероятной полнотой воплощает в русской литературе высокий снобизм – то, чего в ней очень мало…», — Дмитрий Быков

«Ходасевич – это вообще поэт отчаяния, поэт ситуации, когда некуда деваться… когда просто гибнуть. И надо сказать, что холодная кровь, «муравьиный спирт вместо крови», как сказал о нем Шкловский, желчь Ходасевича, его умение не разделять ничьих гипнозов, его умение говорить гадости всем очень сработало в 1917, 1922 и 1925 годах, потому что в это время огромное большинство людей поддалось разнообразным иллюзиям, а Ходасевич уцелел… Он сумел спастись от соблазнов эпохи и не примирился. Очень многие примиряются с мерзостями, а вот Ходасевич остался непримиренным, и он своё негодование, свое ледяное презрение через все это пронес…», — Дмитрий Быков

«В критических разговорах о Ходасевиче всегда шла речь о его традиционализме и «классицизме». В то же самое время чуткие критики признавали его поэтом не просто современным, но современнейшим: «самым глубоким совре­менником наших последних десяти лет» — писал Вейдле в 1928 году. <…> Ходасевич вошел в исто­рию словесности нашего века, поддержанный в его литера­турном одиночестве поэзией, завещанной веками, связь с которой он, как звено, держал осознанно и прочно, и жгу­чей своей современностью, голосом которой он так же осоз­нанно стал…», — Сергей  Бочаров

«Крупнейший   поэт  нашего  времени,  литературный  потомок Пушкина по тютчевской линии,  он  останется  гордостью  русской поэзии,  пока  жива  последняя  память о ней. …Завещанное сокровище стоит на полке, у будущего на виду,  а  добытчик  ушел  туда,  откуда,  быть  может,  кое-что долетает  до  слуха  больших   поэтов,   пронзая   наше   бытие потусторонней  свежестью  –  и  придавая  искусству как раз то таинственное, что составляет его невыделимый  признак», — Владимир Набоков

Отправить на e-mail:

Нажимая на кнопку , я соглашаюсь на обработку и хранение моих персональных данных

Цитаты из книги «Звездный ход»

  • Нет, есть во мне прекрасное, но стыдно
    Его назвать перед самим собой,
    Перед людьми ж — подавно: с их обидной
    Душа не примирится похвалой.
    И вот — живу, чудесный образ мой
    Скрыв под личиной низкой и ехидной...
    Взгляни, мой друг: по травке золотой
    Ползет паук с отметкой крестовидной.
  • И весело, и тяжело
    Нести дряхлеющее тело,
    Что буйствовало и цвело,
    Теперь набухло и дозрело.
    И кровь по жилам не спешит,
    И руки повисают сами.
    Так яблонь осенью стоит,
    Отягощенная плодами,
    И не постигнуть юным, вам,
    Всей нежности неодолимой,
    С какою хочется ветвям
    Коснуться вновь земли родимой.
  • Было на улице полутемно.
    Стукнуло где-то под крышей окно.
    Свет промелькнул, занавеска взвилась,
    Быстрая тень со стены сорвалась —
    Счастлив, кто падает вниз головой:
    Мир для него хоть на миг — а иной.
Вам может быть интересно
Об авторе

годы жизни: 1886-1939

Не пропустите новые события

Получите книгу в подарок за подписку

Нажимая на кнопку , я соглашаюсь на обработку и хранение моих персональных данных