«Золотой век» комиксов пришелся на 1930-1940 годы, когда Джерри Сигел и Джо Шустер придумали Супермена, Боб Кейн и Билл Фингер — Бэтмена, Джо Саймон и Джек Кирби — Капитана Америку, а Эрже — Тинтина.
Следующий эволюционный скачок комиксы совершили в 1980-х, когда Алан Мур создал «Хранителей», Фрэнк Миллер — «Возвращение Темного Рыцаря», Арт Шпигельман — «Маус», а Нил Гейман — «Песочного человека» и все они в результате подняли историю в картинках до уровня серьезной литературы.
В наши дни комикс-культура проходит новый виток развития: все прежние находки многократно пересматриваются, чтобы стать материалом и вдохновением для книг, фильмов, видеоинсталляций, моды, рекламных слоганов... Так что, отправляясь на «Отряд самоубийц» с «Персеполисом» в сумке, на которую нанесен принт Роя Лихтенштейна, не говори, что комиксы — развлечение для детей.Говорящие картинки
Полная история комикса заняла бы целые тома: форма истории в картинках настолько естественна для человеческого восприятия, что предками комиксов исследователи называют даже некоторые пещерные росписи, а еще средневековые гобелены, дополнявшие текст книжные миниатюры, клейма вокруг центрального образа святого на иконе, египетские иероглифы... Японец Тоба Сёдзо создал в XII-XIII веках «Веселые картинки из жизни животных».
Примечательны и графические сатиры английского художника XVIII века Уильяма Хогарта, и работы швейцарца Родольфа Тёпфера, созданные в XIX веке.
С развитием массового производства и грамотности в XX веке повсеместно распространялись и комиксы. На газетных страницах впервые появились Желтый малыш, маленький Немо... Затем комиксы входили в моду и теряли популярность, был даже удивительный период работы русских эмигрантов-комиксистов в Югославии — например, в 1938 году вышел графический роман «Казаки», пастиш «Тихого Дона», но с другой стороны баррикад…
Удобство формы — визуальный язык, доступный каждому, с короткими текстами — и разнообразие содержания обеспечило славу комиксам. Сейчас они могут быть как субботним развлечением подростка, так и серьезной страстью взрослого мужчины, и темой для монографии. И да, комиксы могут вдохновлять искусство. Могут сами быть им.
Кадры и точки
В начале XX века, когда газеты только начали печатать первые стрипы, а о выпусках еще и речи не было, художники, совершавшие революцию в искусстве, обратились и к форме комикса. Принцип последовательных кадров сочетался у них с абстрактным, сюрреалистическим изображением. Это, например, «Супрематический сказ про два квадрата» Эля Лисицкого...
...и цикл офортов Пабло Пикассо «Мечта и ложь Франко», сопровождаемый его же стихотворением в прозе.
Параллельно освоению формы комикса была освоена и его эстетика. Художники поп-арта, размывавшие границы между «высоким» и «низким», между «настоящим искусством» и «массовой культурой», просто не могли проигнорировать комиксы. Поп-арт выбрал китч, выбрал яркие краски, тиражируемость, иронию. Что, как не комиксы, воплощает этот образ?
Эстетика комикса напрямую связана с массовым производством. Четырехцветную CMYK-печать первых дешевых комиксовых книжонок отличали так называемые точки Бенджамина Дэя, видимые невооруженным глазом. Они стали характерной приметой стиля комиксов.
Рой Лихтенштейн, один из самых известных мастеров поп-арта, сделал эту особенность печати отличительным признаком части своих картин и скульптур. Более того, основой для множества работ, например Blam и Brattata, стали конкретные кадры комикса.
Из комиксов родом и самые узнаваемые картины Лихтенштейна — «девушки»: плачущая, тонущая, спящая, медсестра, та, что говорит «Ох... Ну хорошо» на одноименной картине... А в более поздних работах Лихтенштейн свел осмысление комиксов исключительно к их эстетике, к плоскости с точками Бенджамина Дэя. Например, на ней основана его «зеркальная» серия.
С точками печатного растра и эстетикой комикса работал и другой художник поп-арта, Зигмар Польке; достаточно взглянуть на его работы Freundinnen I и Freundinnen II, Hallucie и Supermarkets aus dem Zyklus, Wir Kleinbürger.
Великолепный Кит Харинг просто признавался, что в детстве обожал комиксы, которые и повлияли на его рисунки — яркие и утрированно простые.
Оживший комикс
Между фильмом и комиксом, если знать, существует естественная связь: раскадровка — последовательность планируемых к съемке кадров — неотъемлемый этап создания фильма. То есть прежде чем снять фильм, рисуют «комикс». Визуальность, сюжетность, захватывающие истории и интересные герои комиксов оказались естественным материалом для фильмов. Даже больше, во многом именно кинематографу комиксы обязаны своим современным «Ренессансом».
Самые известные фильмы, разумеется, основаны на вселенных супергероев DC и Marvel с их простыми конфликтами и эффектными развязками. Блокбастер «Приключения Тинтина: Тайна „Единорога“» Стивена Спилберга снят по комиксу Эрже о журналисте Тинтине. В мире европейских комиксов Тинтин давно стал героем, вроде Супермена — для американских. «300 спартанцев», «V — значит Vендетта», «Город грехов», «Призрачный мир», «Ворон» — все это фильмы на основе комиксов.
Несколько другой образец экранизаций представляет Европа: акцент чаще не на зрелищность, не на эффектную (и несложную) историю, а на диалоги и детали, на общую неоднозначность. «Астерикс и Обеликс», «Смерть Сталина» — все это европейское кино на основе европейских же комиксов. Одним из эталонов жанра и своеобразной классикой XX века стал вышедший в 1968 году фильм «Барбарелла» по мотивам одноименного комикса.
Еще одна тема, практически неохватная, — японские комиксы манга. Сейчас это, можно сказать, японская экспортная продукция, известная во всем мире. Манга переносят на экран и как аниме, анимационные фильмы/сериалы, и как кинофильмы. Причем обращается к манга и Голливуд. Классический пример — «Олдбой», по которой Пак Чхан Ук в 2003 году создал одноименный фильм, успевший стать культовым, а через десять лет в США снят ремейк авторства Спайка Ли.
Компьютерные игры тоже включены в этот конвейер семиотических вселенных. Даже если исключить игры по вселенным комиксов DC и Marvel, останутся «Ходячие мертвецы», «Человек-тень» и другие образцы жанра. Особняком стоит «Волк среди нас», неонуарный приквел к серии комиксов «Сказки», который и выполнен в стиле комиксов, отчего косплееры ее героев (особенно Кровавой Мэри в ярости) выглядят весьма озадачивающе.
Персонажи комиксов благодаря фильмам и играм становятся интернациональными героями: кто не знает Супермена? Супермена знают все. При этом остаются они и национальным достоянием: так, Шарль де Голль называл отважного репортера Тинтина «своим единственным международным соперником».Настоящее искусство
Не каждый знает, что одну из Пулитцеровских премий в 2018 году газета The New York Times получила за серию комиксов о семье беженцев из Сирии в США, и в том же году графический роман впервые в истории попал в лонг-лист Букеровской премии. Комикс в XXI веке — это сложная форма самовыражения: от блога на бесплатной платформе или десяти экземпляров фэнзина, сделанного на ксероксе, до дорогого тома великолепного качества.
Графический роман, как считается, отличает от серийного, массового комикса более сложный и объемный сюжет, более внимательная рисовка. Это по-прежнему комикс, но уже и литература. Посткиберпанковый «Трансметрополитен» Уоррена Эллиса, «Хранители» Алана Мура, «Песочный человек» Нила Геймана — сюжет, уровень разработки героев и мира, отличная рисовка сделали эти работы произведениями искусства.
«Песочный человек» из попытки возродить серию комиксов DC вырос в удивительное симбиотическое произведение: сумрачные персонажи Геймана и их философия вместе с резкими рисунками, где преобладают черный и белый цвета, создают зыбкий, недобрый мир, и без любой из этих составляющих обойтись нельзя. Именно «Песочный человек» стал одной из первых графических новелл, которые когда-либо включались в список бестселлеров The New York Times.
Комикс — не обязательно фантастика. Еще один заметный графический роман, «Персеполис» — это автобиография писательницы Маржан Сатрапи. Автор журнала Time Эндрю Арнольд в рецензии отмечает, что выбранная форма поддерживает содержание книги: «То, что Сатрапи предпочла рассказать свою удивительную историю в виде великолепной книги комиксов делает, «Персеполис» совершенно уникальной и обязательной к прочтению работой».
На реальной истории основан и графический роман «Маус. Рассказ выжившего» Арта Шпигельмана о Холокосте. Он стал первым графическим романом, получившим Пулитцеровскую премию.
В конечном счете прецеденты «Хранителей», «Персеполиса», «Мауса», «Песочного человека» доказывают, что жанр комикса идеально подходит для разговора о сложном. Визуальная часть усиливает и обогащает текстовую и наоборот. Метафора может выражаться и словом, и линией.
Работает этот эффект и в обратную сторону: язык комиксов применяют, чтобы упростить, облегчить восприятие текста. В виде «графических адаптаций» выпускают мировую классику и философию. На романе Алексея Толстого «Ибискус» основан одноименный комикс. Есть и серия по эпопее «В поисках утраченного времени» Марселя Пруста. Существует даже графическая адаптация «Манифеста Коммунистической партии»!
Литературу тоже не обошло влияние комиксов. Так, за «Поразительные приключения Кавалера и Клея» Майкл Шейбон получил Пулитцеровскую премию в 2001 году. Главные герои, еврейский юноша из Нью-Йорка и его бежавший из оккупированной Праги кузен, создают антинацистский комикс с супергероем в главной роли. Даже форма этого романа неуловимо напоминает структуру комикса.
В силу своей «визуальности» и текста, обслуживающего ее, комиксы легко стали частью массовой культуры. И наоборот: высококлассный текст, обогащенный художественным сопровождением, превращает комиксы в шедевры синтетического мышления.
Комиксовый супергерой — это современный аналог античных героев вроде Геракла и Ахилла. Комиксы могут эксплуатировать самые махровые стереотипы, вроде истории о «злых ученых» и их неудавшемся эксперименте, воспроизводящей обывательский страх перед стремительным развитием науки. «Холодная война» поселила в умах — а значит, и в комиксах — страх ядерного конфликта. Могут комиксы и вкладывать в сознание читателей самые благородные мысли, и пропагандировать самые передовые идеи.
Комиксы отражают наш мир, хорош он или плох. Но они же могут конструировать предполагаемое будущее и даже влиять на него — как это и свойственно искусству.
