Бальдассаре Кастильоне родился 6 декабря 1478 года в богатой семье в маленьком замке недалеко от Мантуи. В этих краях прошло его детство, а при мантуанском дворе он получил и свое первоначальное образование. В 1490 году Бальдассаре, хорошо воспитанный, покладистый и способный двенадцатилетний подросток, был отправлен в Милан на попечение дальних родственников по отцу, занимавших высокие посты при герцогском дворе.
В Милане юношу принял под покровительство глава старшей ветви клана, граф Джован Стефано Кастильоне, сенатор и дипломат. Здесь Бальдассаре продолжил и образование в гуманистическом ключе, изучая древние языки, литературу, философию, точные науки и музыку. Но главным делом юного рыцаря считалась разносторонняя военная подготовка, в которой, надо полагать, Бальдассаре достиг немалых успехов, если его, уже почти пятидесятилетнего, просил об уроках фехтования не кто иной, как император Карл V.
При дворе графа в то время находились Леонардо, архитектор Донато Браманте, художник Амброджо Бергоньоне, математик Лука Пачоли, гуманист Филельфо и многие другие виднейшие деятели искусства и наук. Сведя знакомство с художественной средой, Кастильоне сохранил интерес и симпатию к ней на всю дальнейшую жизнь: вероятно, он и сам чувствовал в себе нереализованную склонность к творчеству.
Дело рыцаря — служить, и Бальдассаре поступает на службу туда, куда идти было естественней всего: ко двору маркиза Франческо Гонзага, за род которого отдал здоровье и жизнь его отец. В январе 1500 года маркиз вверяет двадцатидвухлетнему Кастильоне начальство над гарнизоном замка рядом с границей владений Вероны.
Затем Кастильоне начинают давать и первые дипломатические поручения. В марте 1503 года молодой человек в составе мантуанского посольства едет в Рим, к папе Александру VI. Вечный город, впервые увиденный Бальдассаре, поражает его контрастом между современными зданиями величественно-молчаливыми руинами прошлого.
После месяцев военных лагерей, конных переходов и боев Бальдассаре оказался в абсолютно новой среде. Он увлеченно знакомился с меценатами, учеными, зодчими, живописцами и скульпторами, с первыми римскими археологами — теми, кто в эти годы начинал исследование, обмеры и расчистку руин, занимался поиском предметов античного искусства.
Тогда же произошла важнейшая в судьбе Кастильоне встреча с Гвидобальдо да Монтефельтро, герцогом Урбино, только что с оружием в руках вернувшим себе государство, два года назад захваченное войсками Чезаре Борджиа. Два друга и родственника Бальдассаре — Чезаре Гонзага и Лудовико ди Каносса, недавно перешедшие на службу в Урбино, — горячо убеждали его не задерживаться у маркиза Франческо, а последовать их примеру. Они были уверены, что служба у такого государя, как герцог Гвидобальдо, будет вполне гармонировать с широкими интересами Бальдассаре к наукам, искусству и интеллектуальному общению. Более того, друзья обещали сами походатайствовать перед герцогом о принятии его на службу.
Когда Гвидобальдо представили Бальдассаре, он без долгих раздумий согласился принять его на службу и сам написал маркизу Франческо, своему шурину, письмо с просьбой отпустить к нему молодого человека. Маркиз ответил принужденно-вежливым согласием, выдававшим сильное недовольство. Он не хотел расставаться с Кастильоне и очень его ценил.
В конце августа Бальдассаре вместе с герцогским войском прибыл в Урбино. Здесь его радушно, как дальнего родственника, земляка, приятного и умного молодого человека, имеющего отличные рекомендации, встретила герцогиня Элизабетта Гонзага, женщина, которую всю свою жизнь Кастильоне будет безмерно любить и почитать. Урбинский дворец славился своей особой атмосферой, созданной еще отцом Гвидобальдо, герцогом Федерико. Здесь проходили концерты, спектакли, поэтические чтения и фестивали. Богатую и утонченную культурную жизнь Урбино контролировала жена герцога Элизебетта.
Кастильоне с юности любил учиться, и Урбино стал для него новой школой. Стараясь использовать возможности, которые предоставляла ему жизнь, он учился не только с книгой в руках в редкие часы уединения, но и среди придворных увеселений рядом с умными и знающими людьми. Легкие, перемежающие обсуждение серьезных вопросов шутками, никого ни к чему не обязывающие ночные беседы при дворе он и будет описывать потом как школу, учащийся в которой может получить добрые плоды не только в практической жизни, но и в духовном росте. Именно из этих бесед и выросла позднее его знаменитая книга «Придворный».
Поэт и друг Рафаэля
Самая чистая и искренняя дружба связывала Бальдассаре Кастильоне с его известным современником Рафаэлем, который нарисовал его знаменитый портрет.
Рафаэль был рано осиротевшим сыном придворного художника и поэта Джованни Санти, который около двадцати лет служил при урбинском дворе. Герцогская семья поддержала одаренного мальчика, взяв на себя расходы на его обучение у знаменитого Перуджино. И вот уже Рафаэль, всего лишь двадцатилетний, с удивительной быстротой завоевывает славу лучшего художника Италии. При этом он сохранил со своими синьорами самые теплые отношения, а те гордились им как подлинной звездой своего небольшого государства.
Бальдассаре подружился с художником еще на первом году службы в Урбино. Рафаэль вызвал у него искреннее восхищение, ведь своим восхождением к славе он был обязан не войне, не придворным интригам, но лишь красоте, которую воплощал в своих картинах.
Десять лет спустя его дружба с Рафаэлем возобновляется уже в Риме. Они встретились зрелыми людьми в зените жизненных сил; один — титулованный царедворец, почти «вельможа»; другой — любимый художник нового папы римского. Через год Рафаэль будет назначен главным архитектором строящегося собора Святого Петра, а немногим позднее — «префектом всех мраморных и каменных работ» и главным смотрителем римских древностей. Вопреки привычному распределению социальных ролей (аристократ — покровитель или заказчик, художник — наемный работник), Бальдассаре почитал за честь быть не просто другом, но и практическим сотрудником Рафаэля.
Художник, в свою очередь, охотно прибегал к советам Кастильоне. Например, в 1513–1514 годах Рафаэль работает над фреской «Триумф Галатеи» для виллы богатейшего банкира Агостино Киджи. Из его сохранившегося письма к Кастильоне, написанного тогда же, мы узнаем, что сюжет для этой росписи был не выбран заказчиком, но предложен художнику именно Бальдассаре. Кастильоне не скрывал, что в образе Галатеи, недостижимой возлюбленной пастуха Иола, была представлена как объект платонической любви и преклонения герцогиня Элизабетта. Так оба друга, храня память об Урбино, делают центром фрески идеальный образ Элизабетты.
Кроме того, абсолютно бескорыстно и с огромной энергией Бальдассаре работал вместе с Рафаэлем над воссозданием топографии античного Рима. К 1519 году художник составил великое множество чертежей, описаний древних памятников и подробных исследований строительной техники римлян, что позволяло, при наличии средств и доброй воли, предпринять масштабную реконструкцию не только отдельных зданий, но со временем и целых кварталов и форумов Вечного города в их былом величии. Кастильоне, в составе тесного круга друзей и единомышленников Рафаэля, приложил немало усилий, чтобы подготовить этот материал к изданию в виде альбома гравюр с подробными комментариями. Текст вступительной статьи, как показывают сохранившиеся черновые рукописи, был совместно написан Кастильоне и Рафаэлем. Этот альбом, плод творчества художника и придворного, стал важнейшим документом эпохи.
В Риме Бальдассаре пишет и свои первые, дошедшие до нас стихи. Их тему — размышления над бренностью человеческих дел при виде римских развалин — в последующие три века подхватят поэты и живописцы всей Европы. Но для начала XVI века она еще свежа; печальную и трезвую весть этих стихов современники приняли и оценили. Еще до того, как сочинения Кастильоне стали издаваться печатно, его сонеты расходились в рукописях.
Университетские курсы и хрестоматии не относят Бальдассаре к выдающимся поэтам. Вероятно, он и сам считал себя дилетантом, находя в стихах лишь способ галантного времяпровождения. Пусть Кастильоне и не поднялся на ту высоту, какой мог бы достичь, стань поэзия для него главным делом жизни, тем не менее его стихи, и итальянские, и латинские, доносят до читателей мысли и чувства этого неординарного человека.
Рыцарь и дипломат
Большую часть жизнь Бальдассаре Кастильоне был дипломатом. Как официальный представитель он налаживал связи между Римом и Урбино, а потом между Римом и Мантуей. Кастильоне подолгу находился при курии, следя за переменами политической обстановки и защищая интересы своего синьора. Лучше него посланца было не найти: его непоколебимая корректность в отношениях с людьми любого звания, прямодушие, соединенное с безукоризненной учтивостью, верность слову и умение хранить тайну — все это располагало к нему сильных мира и делало одним из лучших дипломатов своего времени.
Кастильоне отправлялся с дипломатическими миссиями и в другие страны. Например, в августе 1506 года он возглавил посольство от герцога Гвидобальдо к Генриху VII, королю Англии. Поскольку герцогу ехать в Англию было не под силу из-за слабого здоровья, его лицо, согласно уставу ордена, мог представлять некий «благороднейший и безупречный рыцарь». Чтобы придать Бальдассаре больше блеска и веса, папа Юлий сделал его рыцарем ордена Золотой шпоры, одной из высших регалий Святого престола. Благодаря дипломатическим талантам Кастильоне путешествие урбинского посольства в Британию прошло весьма удачно.
Много лет спустя, в июле 1524 года, папа Климент VII официально предложил графу стать нунцием Святого престола при мадридском дворе императора Карла V. Маркиз Федерико Гонзага, у которого тогда служил Бальдассаре, отпустил его без возражений: иметь своего верного человека рядом с повелителем большей части Европы было, во всяком случае, не менее выгодно, чем держать его в Риме.
Однако жизнь вдали от родины стала для Кастильоне большим испытанием. Папа Климент VII очень любил политические интриги. Можно представить себе отчаяние Бальдассаре, когда уже по пути в Испанию в каждом новом городе он, полномочный посол папы, узнавал о резких поворотах в политике Ватикана, в которые его никто не посвящал, но ему предстояло давать в них объяснение перед императором. На протяжении всех последующих лет о новых замыслах и проделках святейшего отца и его окружения нунций узнавал, лишь когда о них говорил уже весь мадридский двор и едва ли не народ на улицах. Из-за многочисленных переживаний здоровье Кастильоне начало портиться. Летом 1529 года он почувствовал себя опасно больным и написал детям письмо на латыни, очень похожее на завещание.
7 февраля 1529 года Бальдассаре Кастильоне умер в Толедо. Император Карл V почтил папского нунция роскошными похоронами, на которых присутствовал весь двор. Тело Кастильоне было положено в кафедральном соборе Толедо, рядом с останками древних кастильских королей. «Умер один из лучших рыцарей этого мира», — сказал Карл после похорон.
«Придворный»
Всего за год до смерти Бальдассаре Кастильоне вышел его magnum opus – книга «Придворный», обессмертившая своего автора. Действие произведения разворачивается в течение четырех ночей при дворе Урбино. Несколько человек собрались, чтобы обсудить, какими качествами должен обладать идеальный придворный. Во время бесед отсутствуют лишь двое – сам автор, Бальдассаре Кастильоне, и герцог Гвидобальдо.
Уверение автора, будто он не присутствовал при этих разговорах, не успев еще вернуться из своей поездки в Англию, не более чем литературный прием: Кастильоне хотел изложить мнения оппонентов как бы со стороны, нигде не обозначая собственного отношения к той или иной позиции. Беседы могли быть и не совсем такими, как описаны. В уста персонажей, реальных и хорошо известных лиц, автор вкладывал подчас собственные мысли. Однако известно и то, что он советовался с этими людьми, отсылая им черновики и прося вносить замечания и правки.
В книге, изложенной в форме диалога, часто встречаются длинные отступления, например, о природе женщины, совершенной любви или истинном значении поцелуя. Кастильоне сообщает читателям, что просто воспроизводит некоторые беседы. Многие из дискутирующих придерживаются диаметрально противоположных взглядов, так что на самые сложные вопросы Бальдассаре не дает ответов, оставляя их для размышлений читателям.
Главная тема книги – поиск идеального придворного. Помимо великолепного владения военным делом, придворный должен «уметь плавать, прыгать, бегать, метать камни»; хорошо танцевать и «быть совершенным наездником». Кастильоне считал, что придворный должен быть знаком с великой литературой, разбираться в музыке и играть на каком-то инструменте, быть искусным оратором, а в разговоре проявлять изысканный такт. «Итак, наш придворный будет считаться превосходным, во всем, а особенно в речи, проявляя изящество, если сумеет избежать нарочитости — этой ошибки, в которую впадают многие», – пишет Кастильоне.
«Придворный» содержит в себе массу практических советов по самым разным темам: как правильно соблазнить кого-то; как должна вести себя придворная дама; какими должны быть розыгрыши; как сохранить в секрете любовь; почему не стоит учиться играть в шахматы и многие другие. Некоторые из этих советов довольно расчетливы. Кастильоне пишет: «Когда твой враг в воде по пояс, подай ему руку и помоги выйти; а когда по горло — придави ему голову ногой, чтобы быстрее утонул».
Кастильоне хочет, чтобы его идеальный придворный был кем-то гораздо большим, чем денди эпохи Возрождения или знатоком искусства самопрезентации. Прежде всего, он должен наставлять своего правителя. Если музыка, празднества, игры и прочие приятные способы времяпровождения – это «цветы», то истинный «плод» придворного искусства – «побуждать своего государя к добру, содействовать ему в добре и предостерегать его от зла». Придворный, считает Кастильоне, – это «точильный камень», а государь – «острое железо». «Как намерением врача должно быть здоровье людей, так намерением придворного — добродетельность его государя», – подчеркивает он.
«Придворного» можно прочитать просто как легкий, ненавязчивый, в полном смысле слова светский разговор о правилах хорошего тона; можно — как трогательное, хоть и приукрашенное, подернутое ностальгической дымкой, воспоминание о дворе герцогов Урбино, чей облик обессмертило искусство великого Рафаэля.
Книга приобрела широкую популярность еще при жизни Кастильоне в нескольких рукописных вариантах. После смерти автора она добилась такого успеха, который он вряд ли мог себе вообразить. Только за шестнадцатый век число ее изданий в одной Италии перевалило за сорок, а по всей Европе — за сотню. В 1534 году был опубликован испанский перевод, в 1537-м и 1585-м — два французских, в 1561-м — английский, в 1561-м, 1571-м и 1577-м — три латинских, в 1565-м и 1593-м — немецкий, в 1566-м — польский. Не выходил «Придворный» из моды и в последующие два века. Разумеется, не обошло книгу папского нунция и внимание церковных властей: в 1576 году она была внесена в «Индекс запрещенных книг». «Придворный» был любимой книгой десяти поколений европейского дворянства, а в буржуазную эпоху заложил основы жизненной философии и эстетики дендизма, объединившей цвет английской культуры девятнадцатого века, от Байрона до Уайльда.
«Придворный» занимает уникальное место в литературе не только благодаря интересным деталям и убедительным аргументам, но и из-за невероятной актуальности в наши дни. Добродетель и власть – одни из ключевых политических вопросов, и мало кто из писателей понимал это глубже, чем Бальдассаре Кастильоне.
