…Я чувствовал, как будто от моего сердца отрывают целый кусок; эта физическая боль проявляла себя органически; по целым неделям сердце болело, однако я взял себя в руки и готовился к отъезду; лишь несколько скупых слезинок выступало на глазах, хотя внутри их были целые потоки. Впрочем, в шестьдесят девять лет на что еще надеяться?
Что бы ни пили посетители Гуго и Эриха в 1920-х годах, сидя возле окон на Мария-Терезиен-штрассе, ясно, что кафе «У Шиндлеров» дарило надежду, вкус лучших времен, которые обязательно наступят, и твердую веру в то, что жизнь все-таки может быть элегантной и цивилизованной.
Эдуарду открытка очень понравилась. Рисунок Гитлер подсушил перед огнем, чтобы придать ему «приятный старинный вид». Этот знак признательности оказался последним прямым общением Гитлера с моим двоюродным дедом. Больше встретиться им не привелось, но друг друга они все-таки не забыли.