Всех обожаний бедствие огромно. И не совпасть, и связи не прервать. Так навсегда, что даже у надгробья, — потупившись, не смея быть при Вас, — изъявленную внятно, но не грозно надземную приемлю неприязнь.
О слово, о несказанное слово! Оно во мне качается смелей, чем я, в светопролитье небосклона, качаюсь дрожью листьев и ветвей.
Уж коль ворона белой уродится, не дай ей Бог, чтоб были воронята.