«Зеркальный вор» — первый роман Мартина Сэя, который сразу окрестили самым ярким дебютом в американской литературе последних лет, а писателя сравнили с Умберто Эко. Одна из линий романа развивается в Венеции XVI века и зеркальных мастерских Мурано, а главный герой пытается тайно вывезти с острова зеркальщиков, чтобы вместе с ними выкрасть и технологию. Нам стало любопытно, почему зеркалам придавали такое сакральное значение.
Вода и металл
Вплоть до XIII века стеклянных зеркал не существовало. Но люди все равно хотели увидеть свое отражение. В Античности они вглядывались в поверхность воды, как Нарцисс в древнегреческом мифе. Юноша, отвергавший любовь других, был наказан за это богиней возмездия Немезидой. Он увидел собственное отражение в реке и влюбился в него. Причем настолько сильно, что не смог расстаться с ним и умер на берегу от голода и страданий.
Увидеть себя наши предки пытались и в отполированном металле. Сократ советовал юношам чаще смотреться в подобные зеркала, чтобы те, кто не обладал приятной внешностью, украшали себя добрыми делами, а красивые, напротив, не обезображивали пороками. У героя «Зеркального вора» лекаря и шпиона Веттора Гривано тоже имелось небольшое зеркало из полированной стали. В нем он привык узнавать себя, но, увидев отражение в изделии муранского мастера, понял, что старое зеркало ему врало.
Первые стеклянные зеркала попытались изготовить в I веке н.э. мастера Древнего Рима. Поверхность выходила замутненной, но все равно лучше передавала отражение, чем металл. Широкого распространения стеклянные зеркала тогда не получили. В эпоху Средневековья, наступившую после распада Римской империи, их использованию противилась церковь. Духовенство считало зеркало дьявольским предметом, ведущим верующих к греховному самолюбованию.
Венецианский секрет
Сколько бы церковь зеркала ни запрещала, их изобретение на свой счет записал итальянский монах-францисканец Джон Пекам. В 1279 году он описал способ покрывать стекло тонким слоем олова. С этого момента началась современная история зеркал.
У истоков европейского зеркального производства стояли не венецианцы, как многие полагают, а голландцы. Они освоили кустарную технологию и распространили ее в соседнюю Фландрию и Германию. А первый зеркальный цех появился в 1373 году в Нюрнберге.
Но венецианцы были упомянуты не случайно. Двое сыновей Республики, братья Данзало дель Галло в 1407 году выкупили у фламандцев патент и усовершенствовали технологию производства. В отражающие составы они стали добавлять бронзу и золото. Свой секрет венецианские мастера хранили в тайне, благодаря чему на протяжении следующих полутора веков удерживали монополию на изготовление зеркал.
Зеркальное «гетто»
Изделия венецианских мастеров были качественными и ценились по всему миру. Всех зеркальщиков переселили на остров Мурано. Им запрещалось покидать пределы Венеции, а тех, кто пытался бежать из Республики или кого хотели вывезти из нее иностранные шпионы, местные власти возвращали обратно.
Зеркала приносили Республике немалую прибыль, ведь товар муранских мастеров был фантастически дорогим. Стоимость одного небольшого зеркала была сопоставима с ценой морского судна и в несколько раз превышала плату за произведения знаменитых художников того времени.
При этом сами мастера работали в тяжелейших условиях. Вот как описана мастерская на острове Мурано в «Стеклянном воре»: «Горячий воздух жалит глаза и ноздри — тут не поможет никакой платок. Пространство перед ним заполнено суетящимися людьми, чьи силуэты мелькают в жарком медном свечении двух печей, расположенных в дальнем конце мастерской, — ни дать ни взять два адских зева, готовых поглотить архиеретиков».
Аксессуар королев
Европейские монархи, а в особенности их жены, соревновались между собой в количестве купленных в Венеции зеркал. Но всех превзошла королева Франции Мария Медичи. В 1600 году она заказала 119 штук для своего кабинета. Муранские мастера тогда преподнесли ей подарок — украшенное агатами и ониксами свадебное зеркало. Сегодня оно выставлено в Лувре.
Еще одна французская королева Анна Австрийская однажды появилась на балу в платье, усыпанном кусочками зеркал. Ее наряд произвел фурор, а для тогдашнего министра финансов Франции месье Кольбера стал настоящей головной болью. Платье стоило казне огромных денег. И тогда Кольбер, желая обезопасить страну от будущих трат на прихоти королевы, отправил в Мурано опытных людей, которые смогли подкупить и вывезти с острова четырех мастеров. Республика пыталась вернуть подданных, но мастера не соглашались. Внезапно двое из них умерли от отравления, после чего выжившие срочно засобирались домой. Французы их не удерживали. К тому моменту они уже разобрались в тонкостях работы и в 1665 году открыли первую в стране зеркальную мануфактуру.
Подмастерья художников
Чем больше появлялось зеркал в гостиных аристократов, тем более модным предметом они становились, а значит, художники не могли пройти мимо. Знаменита картина 1434 года фламандца Яна ван Эйка «Портрет четы Арнольфини» (та, где муж похож на Владимира Путина). Зеркало, висящее за спиной супружеской пары, искусствоведы чаще всего трактуют как символ всевидящего ока Бога. Но внимание современного американского художника Дэвида Хокни это полотно привлекло по другому поводу.
Хокни утверждал, что добиться фотографической точности художникам эпохи Возрождения помогли как раз зеркала. Догадку американца подтвердил и эксперт в области оптики из Аризонского университета Чарлз Фалько. По мнению Хокни, ван Эйк использовал в работе над «Портретом четы Арнольфини» вогнутое зеркало, обводя проекции предметов или даже сразу нанося по ним краску.
Ян ван Эйк был такой не один. Оптические приборы в работе над полотнами использовали Рембрандт, Вермеер, Караваджо, Каналетто и многие другие. А Диего Веласкес и вовсе признавался в любви к зеркалам. Придворный живописец, Веласкес мог позволить себе тратить на них деньги. В его мастерской было десять зеркал, и однажды на вопрос, зачем ему столько, он ответил, что они для него «помощники, почти подмастерья». «Ведь отражение — та же картина, только существует лишь мгновение», — добавил испанский живописец.
От книгопечатников…
Изобретение Иоганна Гутенберга изменило мир. Он создал технику печати при помощи подвижных литер и стал первым типографом Европы. Но начинал Гутенберг не с этого. В 1434 году из родного Майнца он переселился в Страсбург, где спустя несколько лет основал небольшое зеркальное производство. Свой товар он продавал паломникам. Те крепили небольшие зеркала к головным уборам и верили, что такой «прибор» способен уловить и сохранить незримую благодать, исходящую от святых мощей.
В 1440-х годах Гутенберг вернулся в Майнц, и тут его прежний товар помог совершить революцию. Плоские зеркала, подобные тем, какими он торговал во Франции, давали перевернутое изображение. Вероятно, это и подсказало мастеру идею печатной формы. Ее он изготовил, выстроив в ряд повернутые в обратную сторону буквы. И получил зеркальное отражение будущей страницы.
…до алхимиков
В Средние века зеркала имели дурную славу. Во многом из-за того, что они были в арсенале ведьм и алхимиков. И те и другие верили в магические свойства зеркал. Так, ведьмы даже «подпитывали» их лунным светом и прятали от солнечного. Считалось, что внутри зеркал колдуньи удерживают злых духов и могут с их помощью наводить порчу.
В сверхъестественную силу зеркал верил и знаменитый швейцарский врач, философ и алхимик эпохи Возрождения Парацельс. Современники сравнивали его с Мартином Лютером: пока один реформировал церковь, другой «усовершенствовал» медицину. Парацельс верил, что зеркало служит коридором между двумя мирами. Своих пациентов он сажал перед отражающей поверхностью и при помощи заклинаний «уговаривал» болезнь выйти из больного и перейти в зеркального двойника. Вслед за Парацельсом применять подобные приемы стали и другие врачи. Вскоре зеркалами лечили туберкулез, водянку и психические расстройства.
Для алхимика в романе Мартина Сэя — дотторе де Ниша — муранские мастера сделали специальное зеркало. С его помощью Де Ниш хотел познать тайну Великого Деяния. Так называли процесс получения философского камня, который еще именовали жизненным эликсиром, красной тинктурой и пятым элементом. В легендах средневековых алхимиков он фигурировал как некий реагент, необходимый для превращения металла в золото и создания эликсира жизни.
Искусство отражать
С венецианских событий, описанных в романе Мартина Сэя, прошло почти пять веков. И сегодня зеркала потеряли мистический ореол и перестали быть предметом роскоши, ради покупки которых аристократы продавали земли, а монархи рисковали казной. Тем не менее символической силы зеркала не утратили, и это хорошо понимают художники и по-прежнему обращаются к ним, творя искусство.
С отражающей поверхностью любит работать британский скульптор индийского происхождения Аниш Капур. Одна из его самых известных работ — «Облачные ворота» — была установлена в 2006 году в Чикаго и вскоре стала одной из главных достопримечательностей города. Скульптура весом в 110 тонн состояла из 168 листов нержавеющей стали, отполированных настолько, что на них не были заметны швы. Изогнутая зеркальная поверхность преломляла и искажала реальность, давая гротескное отражение окружающего мира.
Японка Яёи Кусама, которую портал Artnet назвал самой дорогой из ныне живущих художниц, свои эксперименты с зеркалами начала в 1960-х годах. На Венецианской биеннале в 1966-м она неофициально представила инсталляцию «Сад Нарцисса» — небольшую лужайку художница усыпала 1500 зеркальных шаров. А потом стала продавать их зрителям по $2 за штуку. Спустя почти полстолетия Кусама создала инсталляцию «Бесконечная зеркальная комната». Ее пространство как будто не имело границ, а попасть в него зрители желали не меньше, чем люди в древние времена хотели заглянуть в зеркало и увидеть в нем свое отражение.
