Дневники
Если считать дневником просто записи переживаний и мыслей, то его корни можно найти еще в древнеегипетских «Поучениях». Но все-таки это был еще не совсем дневник, тем более что создавались «Поучения» нерегулярно, а периодичность важна для этого жанра. Намного ближе к классическому дневнику японский жанр X века под названием никки — записи женщин-аристократок, которые в то время получили доступ к образованию. Считается, что первое произведение в таком роде — «Дневник эфемерной жизни» — автор вела в качестве эмоциональной терапии.
Европейские дневники появились в XV-XVI веках вместе с распространением бумаги и идей гуманизма. Первоначально это были путевые заметки и отчеты, но в XVII веке дневники стали более личными и уже могли содержать, например, записи о чувствах или размышления о жизни. А позже они и вовсе перестают быть исключительно личными и часто превращаются в публичные тексты. Яркий тому пример — дневники известных писателей и, в частности, «Дневник писателя» Ф.М. Достоевского.
Дневник — один из самых интимных жанров литературы. В нем фиксируют мысли, чувства и события в моменте, часто без расчёта на будущую публикацию. Именно эта спонтанность делает дневники уникальными: автор часто не стесняет себя литературными, этическими или цензурными рамками и пишет то, что думает на самом деле, в чем, возможно, боится признаться окружающим и даже самому себе. При этом дневники могут быть неполными, обрывочными, но в этом их сила — они передают подлинную картину жизни и эмоционального состояния автора.
Порой дневники публикуются спустя много лет после смерти автора, а иногда человек решает делиться своими записями еще при жизни, как, например, Вера Павловна Фролова, которая попала в плен во времена Великой Отечественной войны. Ее вместе с матерью принудительно увезли в Германию в качестве «остарбайтеров». Там на протяжении трех лет она вела дневник, в котором писала о рабской жизни в поместье бауера Адольфа Шмидта, встречах с разными людьми, своих переживаниях, страхах и надеждах.
Написанные частично на бумажной упаковке от немецких удобрений, эти записи бережно хранились Верой Павловной всю жизнь и были лично подготовлены ею к публикации. Летопись ее жизни легла в основу книги «Ищи меня в России», изданной в двух томах. И благодаря дневниковому характеру это не просто сухие факты, а грустная, порой невыносимая, но все равно дающая надежду история человека, который борется за свою жизнь и достоинство в нечеловеческих условиях.
Иначе сложилась судьба главной книги поэтессы Ольги Берггольц — легендарного голоса блокадного Ленинграда и автора ставшей крылатой фразы «Никто не забыт, и ничто не забыто». Почти всю жизнь она вела дневники, и беллетризованную автобиографию «Дневные звезды» Берггольц считала прологом к своей Главной книге. Основанная на дневниковых записях, она должна была стать самым откровенным и смелым «делом жизни» поэтессы. Но, к сожалению, так и не была написана.
Спустя десятилетия дневники Ольги, опубликованные уже после ее смерти, и стали ее Главной книгой: искренние, горькие, яркие и страшные записи о блокадном Ленинграде и сталинских репрессиях, поэзии и отношениях, личных победах и поражениях.
Мемуары
Одними из самых ранних произведений этого жанра считаются «Записки о Галльской войне» и «Записки о гражданской войне» Юлия Цезаря, которые были написаны им примерно в 50 г. до н. э. и рассказывают о завоевании Галлии и кампании против Гнея Помпея. Более личными и менее политизированными ранними мемуарами можно назвать «Исповедь» Святого Августина. Зачастую обращаясь непосредственно к Богу, он ведет хронику своего духовного и жизненного пути и размышляет над религиозными и философскими вопросами.
Мемуары, так же как и дневники, дают нам возможность взглянуть на целые исторические эпохи или отдельные события через субъективный взгляд писателя. Однако мемуары — это ретроспективный жанр. Их создатель рассказывает о важных событиях своей жизни спустя время, опираясь на память, исторические факты и личный опыт.
Они более структурированы и обычно ориентированы на читателя, тогда как дневники чаще ведутся для себя. При этом, конечно, мемуары тоже субъективны, поскольку зависят от восприятия автора. Но в них человек уже не просто фиксирует свои мысли и чувства, как в дневнике, а старается выстроить осмысленный нарратив.
Яркий пример этого жанра — «Книга бытия» и ее продолжение «Под вечными звездами» советского писателя-фантаста Сергея Снегова. Его мемуары — это свидетельство человека, которому выпало жить в эпоху больших перемен, потрясений революции и сталинского террора тридцатых. В двух романах Снегову удалось до мелочей воссоздать собственный путь от ребенка, подростка и молодого ученого к арестанту на Соловках и в Норильлаге.
Чаще всего мемуары пишутся от первого или третьего лица, как это сделал еще Цезарь, но встречаются и другие подходы. Так, роман Эдлефа Кёппена «Будни добровольца: в окопах Первой мировой» предлагает взглянуть на события Первой мировой войны глазами вымышленного героя Адольфа Райзигера, за которым на самом деле скрывается личность самого автора.
Ушедший на фронт добровольцем, Эдлеф Кёппен создал «монтажный роман», где оригинальные документы – цитаты из воззваний императора Вильгельма II, указы цензурных органов и газетные сообщения – создают историческую канву происходящего. А использование вымышленного героя помогает передать личный опыт автора. Такой метод позволяет рассказчику дистанцироваться от происходящего и представить события через призму художественного нарратива, что делает книгу более многослойной.
Но, конечно, мемуары могут быть не только о жизни во время войн и репрессий. «Камера хранения» Нюты Федермессер совсем не похожа на типичное произведение в этом жанре. Здесь нет точной хронологии и сильного исторического контекста, зато есть множество маленьких рассказов, заметок на полях, выдержек из дневника, записанных снов и путевых заметок.
Мемуары учредителя Благотворительного фонда помощи хосписам «Вера» — это не летопись жизни общественного деятеля, как можно было бы подумать, а десятки маленьких личных историй о хосписах и их пациентах, жизни и смерти, горечи и радости, нежности и сострадании.
Автобиографии
Истоки автобиографии можно найти даже в вавилонской культуре, хотя принято считать, что этот жанр сложился на рубеже XVIII и XIX веков с публикацией «Исповеди» Жан-Жака Руссо. Вслед за ней были опубликованы похожие по форме произведения: «Мемуары» Бенджамина Франклина и «Поэзия и правда» Иоганна Вольфганга Гёте.
Стоит сказать, что этот жанр долго вызывал споры в профессиональной среде. Дискуссии о том, можно ли считать автобиографии литературным жанром, не утихали вплоть до публикации манифеста французского писателя Анатоля Франса в защиту таких произведений: «Тех, кто говорит о себе, принято стыдить. А между тем никто лучше их об этом не скажет». И, несмотря на все препятствия, к XX веку автобиография стала популярным жанром, а её яркими примерами стали работы Марка Твена, Максима Горького, Владимира Набокова и Эрнеста Хемингуэя.
При этом, конечно, часто автобиография — это не просто перечисление всех вех на пути автора к успеху. Многие из них наполнены философскими размышлениями о жизни, истории, обществе и собственных достижениях, как, например, книга Зельфиры Трегуловой «Искусство как выбор. История моей жизни». Это удивительная история о том, как девочка из Риги, полюбившая искусство, стала специалистом по искусству ХХ века и директором Третьяковской галереи.
В своей автобиографии один из самых успешных и известных отечественных искусствоведов и выставочных кураторов впервые раскрывает свою личную историю, делится опытом создания выставочных блокбастеров и откровенно рассказывает о семье, друзьях, коллегах и единомышленниках. «Искусство как выбор. История моей жизни» не только о творчестве — это книга о решениях, которые мы принимаем, и о том, как каждое из них может изменить судьбу.
Зачем заглядывать в чужую жизнь?
Дневники, мемуары и автобиографии — больше, чем просто источники информации о разных эпохах и людях, которые в них жили. Это возможность понять что-то новое в первую очередь о себе, а не об авторе. Произведения, основанные на личных переживаниях, напоминают нам, что, несмотря на разницу во времени и обстоятельствах, человеческие эмоции остаются неизменными. Страх, любовь, одиночество, стремление к пониманию — всё это присутствует как в дневниках людей из прошлых эпох, так и в современных мемуарах.
Читая чужие записи, мы начинаем видеть, что даже в самых личных и, казалось бы, уникальных переживаниях есть нечто общее для всех нас. И заглядывая в чужую жизнь через страницы дневников, мемуаров или автобиографий, мы находим не только историю одного человека, но и частички собственной.
