Выйдя из аэропорта, Екатерина посмотрела на странное, молочного цвета небо. Международный терминал показался ей маленьким, меньше, чем в Осло, и теперь ей любопытно было увидеть Киев. С момента первой встречи в яхтклубе напротив острова Малмойя они с Матео почти не расставались. Она, одиночка, не узнавала себя, ее смущало, что она так быстро приспособилась к чуждой для нее жизни. До такой степени, что минувшей ночью ей показалось, будто она потеряла себя.
После близости Екатерина всегда одевается, она готова уйти. Если ей было хорошо, она улыбается, может даже присесть на краешек кровати и переброситься парой фраз с партнером, когда рассматривает возможность повторить встречу. Но никогда она не стала бы прижиматься к нему и уж тем более нежно гладить его лицо. Она не стала бы засыпать, давая его дыханию убаюкать себя, и не радовалась бы, что утром, когда откроет глаза, он будет рядом.
Эта новая женщина должна бы раздражать Екатерину до невероятия, однако на самом деле она почти полюбила быть ею.
Матео распахнул перед ней дверь такси, не отрывая взгляда от мобильника. Когда они выходили из самолета, ему пришло сообщение с GPS-координатами и временем. Навигатор показал, что встреча назначена на площади перед Оперой.
Он забросил их вещи в багажник, а она устроилась на сиденье. Совсем недавно она и не подозревала о существовании у мужчин такого достоинства, как галантность.
Такси выехало на трассу. Екатерина смотрела на проплывающие за окном деревни — Гору, Чубинское, Пролески, — а потом на бескрайний летний лес. Матео взял ее за руку. Оба они не знали, что их ждет, но, какой бы ни была причина, заставившая их улететь из Рима, они не откажутся от своей цели. Барон получит лишь кратковременную передышку. Они будут преследовать его до конца, чего бы это им ни стоило, и положат конец его убийственной кампании по объединению ультраправых движений.
Начался пригород. Екатерина наклонилась к окну, чтобы разглядеть окрестности получше, и улыбнулась.
— Что такое? — поинтересовался Матео.
— Да ничего, просто рада, что уехала из Осло. Так здорово, что мы скоро увидим остальных.
— Не хочешь ли ты сказать, что счастлива?
Пройдя паспортный контроль не без некоторых опасений, Диего решил взять машину напрокат прямо в аэропорте. Он предпочитал иметь свободу движений, ведь они не знали ни куда едут, ни сколько пробудут в Киеве. Он ввел в приложение коды, полученные эсэмэской. Встреча была назначена на 20:00, на парковке отеля в центре города.
Пока брат вел машину, Корделия изучала на ноутбуке досье, собранные с помощью внедренного ими вируса.
— Что-то ты какая-то задумчивая, — заметил Диего.
— Пока что мы получили доступ всего к половине счетов, а итог уже пугающий. Накопления этих топ-менеджеров просто в уме не укладываются, к тому же бонусом они получают опционы на акции. Эти люди обогащаются, увеличивая доходы своих нанимателей всеми средствами. Очень печальная картина, — вздохнула она. — Даже если у нас все получится, мы их отнюдь не разорим.
— Если нам удастся выкачать у каждого по пять миллионов, они на это отреагируют, уж поверь мне. Остается узнать, сколько времени пройдет, прежде чем их банки сложат два и два и поймут, что мы сделали.
— Нужно позаботиться о том, чтобы они осознали это как можно позже.
— Исчезновение двухсот пятидесяти миллионов долларов в один день не может остаться незамеченным. Мне не терпится узнать вторую часть твоего коварного плана, — добавил Диего.
— К завтрашнему утру у нас будет полный список. Если все пойдет, как запланировано, мы возьмем их телефоны под контроль и сможем подтвердить перевод.
— Прежде чем переводить такие суммы, сотрудники наверняка позвонят клиентам, чтобы проверить, от них ли исходит запрос. И кстати, среди других проблем, которые нам нужно уладить, есть одна немаловажная: куда мы спрячем эти деньги, ведь мы же не сразу будем их переводить жертвам?
Корделия захлопнула ноутбук и убрала его в сумку.
— Мы конвертируем их в криптовалюту, чтобы их невозможно было отследить, и это самое хитрое, что я придумала, хоть я пока и не знаю как.
Диего припарковался и выключил зажигание.
— Мы на месте. Если, конечно, можно так выразиться, потому что я не думаю, что мы так и будем торчать на этой парковке.
***
Дженис прилетела в Киев последней. Она прошла через аэропорт с сумкой на плече и замедлила шаг, чтобы расшифровать сообщение, которое пришло на смартфон, гадая, куда ей предстоит ехать.
Выйдя из терминала, она направилась к остановке автобуса до центрального вокзала, купила билет, устроилась на заднем сиденье, и «Скай бас» тронулся.
Дженис вытянула ноги и закрыла глаза. С тех пор как ее подруга Ноа погибла, ей не удавалось проспать больше двух часов подряд: ее мучили кошмары. Она мечтала о ванне, постели и спокойной ночи, но не строила иллюзий относительно грядущего вечера.
Пятьдесят минут спустя ее телефон завибрировал. Дженис открыла глаза и увидела за окном здание Министерства обороны. Вокзал совсем рядом. В новом сообщении ей предлагалось перейти по мосту над путями, выйти на улицу Симона Петлюры, встать у входа на станцию метро «Вокзальна» и ждать.
В Киеве по городу курсируют большие желто-оранжевые машины. Маршрутки, нечто среднее между автобусом и такси, останавливаются на остановках, перечисленных на приклеенном к стеклу листке бумаги. Если пассажиры не могут добраться до водителя, они передают деньги за проезд другим — в салоне часто не протолкнуться, так что купюры и монеты переходят из рук в руки, а потом тем же путем к вам возвращается сдача.
В 20:00 Диего увидел, что на парковке отеля «Интерконтиненталь» трижды мигнули фары. Обменявшись взглядами с Корделией, он вышел из машины. Водитель маршрутки открыл боковую дверь и спросил, как их зовут, — по-английски он говорил с едва заметным украинским акцентом. Он предложил им забрать вещи и запереть машину. Корделия и Диего сели, и мини-вэн выехал с парковки. Пятнадцать минут спустя он остановился перед зданием Национальной оперы Украины. Двое, ждавшие у ступеней, зашли в салон.
Как только мини-вэн тронулся, Корделия повернулась к вошедшим — они сели сзади. Она неуверенно представилась, нарушив повисшее молчание. Екатерина поднялась с места с ошарашенным видом и протянула ей руку. Диего и Матео буквально упали друг другу в объятия. Четверо соратников не могли поверить, что наконец встретились.
— Вы были знакомы до прилета в Киев? — спросила Екатерина у Диего и Корделии.
— Она моя сестра, — ответил Диего.
— Это он мой брат, — вмешалась Корделия. — А вы?
— Мы впервые встретились несколько дней назад, в Осло, — объяснила Екатерина.
— А где остальные? — поинтересовался Матео.
Маршрутка затормозила перед входом в метро. Дженис запрыгнула в салон и, когда все представились, ее охватило странное ощущение — как будто она попала на праздник, начавшийся еще до ее прихода.
— Еще четверых не хватает, сколько остановок нам еще предстоит, как думаете? — спросила Екатерина.
Водитель взглянул на нее в зеркало заднего вида.
— Нисколько, — сказал он. — До полного состава не хватает только троих, всем добрый вечер.
— Виталик?! — воскликнула Дженис.
— Алик... Его половина. Вы все поймете, когда мы приедем. Добро пожаловать в Украину!
Маршрутка покатила к западной окраине Киева.
***
Город остался позади. Когда за окнами потянулись поля, маршрутка свернула с магистрали на грунтовую проселочную дорогу, уходившую в лес. На лобовое стекло летела грязь; машину мотало в колее, пассажиры цеплялись за сиденья. Когда они въехали на какой-то мосточек через реку, Екатерина ухватилась за руку Матео, чтобы не врезаться в стекло. Корделия скорчила красноречивую гримасу, но Диего взглядом дал ей понять, что лучше бы ей не высовываться.
— Почти приехали, — объявил Алик к большому облегчению Дженис, которую уже укачало.
Лес закончился, они выехали на большую поляну, грунтовая дорога сменилась гравийной, и свет из окон особняка, возвышавшегося в глубине сада, разогнал мрак. Монументальный силуэт озаряла луна.
На сланцевой крыше каменного трехэтажного здания топорщились шесть каминных труб. Все окна на первом и втором этажах горели.
Маршрутка остановилась у крыльца. Алик заглушил двигатель.
На вершине лестницы две каменные вазы, все в пятнах лишайника, обрамляли тяжелую высокую дверь.
Войдя, Екатерина залюбовалась шахматным узором пола. Плитки отражали свет люстры, висящей в центре парадной лестницы. Дженис обратила внимание на подъемный механизм по одной из стен.
— Следуйте за мной, — сказал Алик.
— Кто ты? — спросила Дженис, не решаясь двинуться с места.
— Друг, к которому ты вчера обращалась за помощью.
— Виталик не так хорошо говорит по-английски, — возразила она.
В соседней комнате скрипнул паркет, дверь, ведущая в холл, отворилась, и на сцене появился второй хозяин дома — точная копия первого. Он энергично крутил колеса своей инвалидной коляски.
— А вот и она, моя драгоценнейшая Метелик! — воскликнул Витя, подъезжая к Дженис.
— Как ты догадался? — удивилась она. Лицо ее сияло.
— Ты похожа на наши речи. Ну а ты, — продолжал он, указав на Екатерину, — я догадал, кто ты, по твоему нордическому виду. А он, — Витя повернулся к Диего, — у него гордый и строгий взгляд испанца, значит, красавица рядом с ним — Корделия?
— Спасибо за комплимент, но я могла бы быть и Майей, — заметила та.
— Ну нет, это уж я бы узнал, и твой акцент тебя бы предал. Значит, остается только Матео. Метод исключения — я тебя совсем не так воображал.
— Представь себе, я тоже! — парировал Матео.
Повисло краткое молчание. Витя разразился хохотом.
— Признайтесь, никто из вас не догадал подлог. Виталик, человек «два в одном». Один на ногах, второй на колесах... Такова жизнь.
Все разглядывали братьев. Различить их можно было только по манере выражаться.
Дженис наклонилась к Вите и крепко его обняла.
— Перестань, моя Метелик, ты породишь страшную ревность. Виталик — это мы оба, — он указал на брата. — Я заточен тут, прикован к компьютеру из-за несчастного случая, а он все время в разъездах.
В другом конце холла строгая и прямая женщина в старом синем фартуке не сводила с них глаз, но никто не решался ответить на ее тяжелый взгляд.
— Ужин подан, — радостно объявил Витя.
В столовой был накрыт длинный стол из красного дерева; на нем горели шесть свечей. Матео насчитал восемь стульев и свободное место для инвалидной коляски одного из хозяев.
— Майи еще нет, — прошептал он на ухо Екатерине.
— Кто девятый? — шепнула она в ответ.
Алик предложил гостям рассаживаться, как им удобно. Вновь появившаяся гувернантка принесла закуски. Холодец, голубцы, пирожки... Прелюдия праздничной трапезы.
Застольные беседы текли оживленно. Екатерина тут же прониклась симпатией к Диего, она рассказала ему об Осло, а потом изложила внимательным слушателям обстоятельства предотвращенного теракта, по ходу дела восхищенно отозвавшись об отваге, которую проявил Матео. Тот немедленно возразил, утверждая, что это как раз она проявила впечатляющую выдержку. Обмен любезностями не остался незамеченным Корделией.
Дженис встревожило отсутствие Майи. Витя успокоил ее: она приедет завтра или послезавтра, Майя вечно отвечает с запозданием.
Гувернантка собрала тарелки и вернулась с вишневой наливкой и пирогом.
Витя предложил выпить за Илгу, приготовившую этот чудесный ужин, Корделия наполнила рюмку для нее, но гувернантка отказалась от выпивки и удалилась.
Вечер близился к завершению. Диего поднялся с места, попросив сестру последовать его примеру; его торжественный вид удивил ее. Он поблагодарил друзей за быстрый ответ на их призыв, переданный хозяевами дома. Алик хотел было вмешаться, но Витя незаметным жестом попросил его помолчать.
Диего предложил отложить детальное рассмотрение разработанного им с Корделией плана до утра — всем присутствующим необходимо выспаться. Но пообещал, что это будет величайшая кибератака «Группы 9», и вдобавок одна из самых изобретательных.
