— Эй, вы залили полный бак?
Ивана наклонилась к окну «вольво», держа в обеих руках салаты, семечки, минералку — все, что способен предложить привередливой веганке магазинчик на заправке.
Ньеман встряхнулся и вышел из машины, чтобы выполнить свою часть работы. Заправляясь, он лениво обдумывал нынешнюю реальность: немецкий автобан, начало осени в красных, как у Ротко1, тонах, вторая половина дня. Не отстой, но и верхом блаженства не назовешь.
Он пошел к кассе, уговаривая себя: «Радуйся, старик, конец бумажкам, статистике и досье, которыми более чем скупо снабжали тебя жандармы, ты возвращаешься к розыску!»
Странно, что их отправили в Германию, во Фрайбург-им-Брайсгау, что в Шварцвальде, то есть Черном лесу. Они выехали на рассвете и в десять утра были уже в Кольмаре — Ньеман принципиально не признавал ограничений скорости.
Прокурор Республики при Парижском суде высшей инстанции сообщил ему, что интересующее их убийство было совершено в лесу Трусайма, в Эльзасе, но жертва, подозреваемые, свидетели и все прочие — немцы. Тактическое подразделение жандармерии департамента Верхний Рейн занимается французской частью расследования, они с Иваной — на «иждивении» немцев.
Источник изображения: etc.usf.edu
Последовали подробные разъяснения касательно договоренностей между полициями стран Евросоюза, которые позволят им вкалывать на тевтонской территории вместе с Управлением уголовной полиции земли Баден-Вюртемберг.
Ньеман мало что понял, но не сильно взволновался: он терпеливо внимал речам, зная, что Ивана уже получила от эльзасцев полное досье и изучает его, чтобы потом устроить для него персональный брифинг.
Он бросил взгляд через витрину: напарница раскладывала свой продовольственный запас на заднем сиденье, как стрелок-радист снаряды в танке.
Ивана Богданович. Второй номер их дуэта. Лучшее, что с ним случилось после возвращения из небытия.
— Кто умер?
Сколь бы невероятным ни показался этот вопрос стороннему наблюдателю, Ньеман задал его, потому что не успел заглянуть в досье.
— Юрген, — сообщила Ивана. — Он и его сестра Лаура — главные наследники. Ему было тридцать четыре года. Тело было найдено в прошлое воскресенье в лесу Трусайма, в Эльзасе.
— Почему там?
— Раз или два в год Гейерсберги приглашают сливки местной аристократии и основных профессиональных партнеров на большую псовую охоту. В субботу все обедают в семейном охотничьем павильоне. Готовятся. Ночуют на месте, а в воскресенье утром торжественно форсируют Рейн.
— А при чем тут Эльзас?
— А при том, что псовая охота запрещена в Германии с пятидесятых годов, — объяснила Ивана, листая айпад. — Во время охоты два французских гостя заблудились в лесу и наткнулись на... останки графа. Голова лежала в нескольких метрах от тела.
Ньеман на мгновение отвлекся от дороги, чтобы взглянуть на снимок. Малоаппетитное зрелище: позеленевшее тело лежит в грязи, черная шея зияет дырой, на теле — длинный вертикальный разрез.
— Судя по отчету патологоанатома, — прокомментировала Ивана, — внутренности жертвы убийца прихватил с собой.
Следующее изображение: голова на ковре из опавших листьев.
— Что у него во рту?
— Веточка дуба. Знак уважения со стороны
убийцы.
Эта деталь кое-что напомнила Ньеману, но он обошелся без комментариев: не стоит откровенничать с заместительницей, особенно с такой, как Ивана. Пока...
— В субботу, в полдень. Он исчез во второй половине дня и «нашелся» в воскресенье утром, под дубом.
— Французы вызывают подозрение?
— Ни малейших. Честные производители электронных комплектующих из Страсбурга.
— А что у жандармов?
— Ничего. Образцы, собранные на месте преступления, ничего не дали: ни отпечатков, ни фрагментов плоти...
— Следы ног?
— Нет. Убийца потрудился замести землю в радиусе двух-трех метров. А потом как будто испарился. Судебный медик считает, что Юргена убили в воскресенье утром, на рассвете. Потом шел дождь, был листопад... Возможно, убийца дождался, когда поднимется ветер, чтобы убраться оттуда, или забрался на дерево, с него — на следующее и ушел ве́рхом.
Источник изображения: etc.usf.edu
— Все воскресенье потратили. Никто ничего не видел и не слышал: охотников интересовала только дичь. Пятьдесят мужиков и сотня псов травили одного-единственного оленя.
Ньеману были хорошо известны природозащитные убеждения Иваны, и он опасался расследования среди охотников. Ладно, к черту полемику: вокруг ослепительно-прекрасный лес, пышный, роскошный, зеленое пламя под ясным небом.
— Ну а если включить логику, мог ли убийца находиться среди гостей Гейерсбергов?
— Ему бы пришлось «форсировать» Рейн — среди ночи! — углубиться в Трусаймский лес, потом вернуться в Германию, чтобы следующим утром снова отправиться во Францию — вместе с остальными.
— И что в этом такого уж неправдоподобного?
— Действительно — что? Главный вопрос другой: что понадобилось графу в лесу среди ночи?
— Возможно, ему назначили встречу.
— Последний звонок Юрген сделал в 15:23.
— Кому?
— Сестре. Разговор занял несколько секунд.
— Детализация звонков гостей?
— Проверили сразу. Лес по обе стороны от границы принадлежит Гейерсбергам. Во время уик-энда мобильные телефоны должны быть выключены. Псовая охота требует максимальной сосредоточенности — так говорят специалисты. Кроме того, звонки там все равно не проходят.
— Почему?
— Сиятельные господа установили глушилки: их лес должен оставаться чистым. Они защищают природу — в прямом смысле этого слова.
Ивана достала протоколы Управления уголовной полиции земли Баден-Вюртемберг.
— Знаешь немецкий? — удивился Ньеман.
— Учила в лицее как второй иностранный язык.
— Мы ходили в разные школы. У меня первым был английский, так что придется тебе попотеть во время нашего путешествия. Что насчет мотива?
— На любой вкус: деньги, ревность, профессиональное соперничество. Напоминаю: семья «весит» больше десяти миллиардов долларов. После смерти родителей брат с сестрой управляют компанией железной рукой.
— Кто наследует усопшему?
— Пока неизвестно, но по идее — Лаура, его сестра. Она получит жирный кус.
— Сколько ей лет?
— Тридцать два года.
— Допросили?
— У нее алиби на ночь с субботы на воскресенье. Фройляйн проводила время с парнем с работы. Знаешь, Юрген и Лаура были неразлучны, вряд ли это она убила брата. Ладно, скоро мы ее увидим и составим собственное мнение.
— Кто есть еще?
— Конкурирующие компании, другие члены семьи, акционеры... VG — настоящая звездная туманность, так что заинтересованных в смерти Юргена — легион.
Источник изображения: etc.usf.edu
— Что-нибудь еще?
— Политическое покушение, — едва слышно произнесла Ивана.
Ньеман понял, что она отдает предпочтение этой версии.
— Он занимался политикой?
— Нет. Но был великим охотником, как и все члены его семьи.
— Поясни.
— Гейерсберги владеют тысячами гектаров леса, ставшего ареной их единственного пристрастия. Они выкупили окрестные земли, протолкнули указы, запрещающие сельскохозяйственную деятельность, и все это ради того, чтобы увеличить размер «игровой площадки».
— Хочешь сказать, они ездили во Францию исключительно ради охоты?
— Псовая охота запрещена, но Гейерсберги практикуют все другие виды — охоту с подхода, облаву...
— Нужно говорить — облавы.
— А мне все едино, — ответила Ивана со смесью отвращения и вызова. — Ладно, я ни при чем, а вот Юрген был охотником в полном смысле этого слова и уважал одно — собственную жажду крови.
— Выходит, его могли кокнуть противники охоты или разгневанные хлебопашцы?
Ивана загадочно улыбнулась. Ньеману нравилось, когда она изображала девчонку-проказницу, смотрела искоса, прячась за вельветовым воротником куртки.
— Местные активисты антиохоты — злобные ребята.
— Но отрезать голову...
— Они могли срежиссировать смерть Юргена напоказ, в назидание другим.
Ньеман решил вернуться к старым добрым вариантам:
— Как насчет убийцы-психа? Такие действуют, не зная жертву, подчиняясь голосу своего безумия. Юрген вполне мог столкнуться с подобным типом...
— Жандармы прошерстили картотеки Эльзаса и Баден-Вюртемберга и не нашли ни похожих убийств, ни заявлений о сбежавших пациентах психлечебниц. Если на Гейерсберга напал психопат, это его первое преступление. Есть одна деталь, свидетельствующая в пользу такой гипотезы.
— Какая?
— Полнолуние. Ночное светило было на пике своего цикла, когда выпотрошили миллиардера.
Его привычное «возбуждающее» средство — кровь, безумие, тайна... Ньемана затрясло. Он умер, воскрес и теперь все время зяб, словно тело так и не обрело
прежних свойств.
— Что говорит семья?
— Немецкие коллеги едва осмелились их опросить. Это одна из причин, по которой нас туда отправили; решили, что французам будет сподручнее трясти клан.
Ивана наклонилась к окну «вольво», держа в обеих руках салаты, семечки, минералку — все, что способен предложить привередливой веганке магазинчик на заправке.
Ньеман встряхнулся и вышел из машины, чтобы выполнить свою часть работы. Заправляясь, он лениво обдумывал нынешнюю реальность: немецкий автобан, начало осени в красных, как у Ротко1, тонах, вторая половина дня. Не отстой, но и верхом блаженства не назовешь.
Он пошел к кассе, уговаривая себя: «Радуйся, старик, конец бумажкам, статистике и досье, которыми более чем скупо снабжали тебя жандармы, ты возвращаешься к розыску!»
Странно, что их отправили в Германию, во Фрайбург-им-Брайсгау, что в Шварцвальде, то есть Черном лесу. Они выехали на рассвете и в десять утра были уже в Кольмаре — Ньеман принципиально не признавал ограничений скорости.
Прокурор Республики при Парижском суде высшей инстанции сообщил ему, что интересующее их убийство было совершено в лесу Трусайма, в Эльзасе, но жертва, подозреваемые, свидетели и все прочие — немцы. Тактическое подразделение жандармерии департамента Верхний Рейн занимается французской частью расследования, они с Иваной — на «иждивении» немцев.
Последовали подробные разъяснения касательно договоренностей между полициями стран Евросоюза, которые позволят им вкалывать на тевтонской территории вместе с Управлением уголовной полиции земли Баден-Вюртемберг.
Ньеман мало что понял, но не сильно взволновался: он терпеливо внимал речам, зная, что Ивана уже получила от эльзасцев полное досье и изучает его, чтобы потом устроить для него персональный брифинг.
Он бросил взгляд через витрину: напарница раскладывала свой продовольственный запас на заднем сиденье, как стрелок-радист снаряды в танке.
Ивана Богданович. Второй номер их дуэта. Лучшее, что с ним случилось после возвращения из небытия.
***
— Если верить «Форбсу», семья Гейерсберг владеет двадцатым по размеру состоянием в Германии, приблизительно десятком миллиардов долларов. Эти аристократы, уроженцы земли Баден-Вюртемберг, зарабатывают деньги автомобилестроением1. С промышленной группой VG сотрудничают все немецкие конструкторы.
— Кто умер?
Сколь бы невероятным ни показался этот вопрос стороннему наблюдателю, Ньеман задал его, потому что не успел заглянуть в досье.
— Юрген, — сообщила Ивана. — Он и его сестра Лаура — главные наследники. Ему было тридцать четыре года. Тело было найдено в прошлое воскресенье в лесу Трусайма, в Эльзасе.
— Почему там?
— Раз или два в год Гейерсберги приглашают сливки местной аристократии и основных профессиональных партнеров на большую псовую охоту. В субботу все обедают в семейном охотничьем павильоне. Готовятся. Ночуют на месте, а в воскресенье утром торжественно форсируют Рейн.
— А при чем тут Эльзас?
— А при том, что псовая охота запрещена в Германии с пятидесятых годов, — объяснила Ивана, листая айпад. — Во время охоты два французских гостя заблудились в лесу и наткнулись на... останки графа. Голова лежала в нескольких метрах от тела.
Ньеман на мгновение отвлекся от дороги, чтобы взглянуть на снимок. Малоаппетитное зрелище: позеленевшее тело лежит в грязи, черная шея зияет дырой, на теле — длинный вертикальный разрез.
— Судя по отчету патологоанатома, — прокомментировала Ивана, — внутренности жертвы убийца прихватил с собой.
Следующее изображение: голова на ковре из опавших листьев.
— Что у него во рту?
— Веточка дуба. Знак уважения со стороны
убийцы.
Эта деталь кое-что напомнила Ньеману, но он обошелся без комментариев: не стоит откровенничать с заместительницей, особенно с такой, как Ивана. Пока...
***
— Когда его видели живым в последний раз?— В субботу, в полдень. Он исчез во второй половине дня и «нашелся» в воскресенье утром, под дубом.
— Французы вызывают подозрение?
— Ни малейших. Честные производители электронных комплектующих из Страсбурга.
— А что у жандармов?
— Ничего. Образцы, собранные на месте преступления, ничего не дали: ни отпечатков, ни фрагментов плоти...
— Следы ног?
— Нет. Убийца потрудился замести землю в радиусе двух-трех метров. А потом как будто испарился. Судебный медик считает, что Юргена убили в воскресенье утром, на рассвете. Потом шел дождь, был листопад... Возможно, убийца дождался, когда поднимется ветер, чтобы убраться оттуда, или забрался на дерево, с него — на следующее и ушел ве́рхом.
***
— Жандармы допросили аристократов?— Все воскресенье потратили. Никто ничего не видел и не слышал: охотников интересовала только дичь. Пятьдесят мужиков и сотня псов травили одного-единственного оленя.
Ньеману были хорошо известны природозащитные убеждения Иваны, и он опасался расследования среди охотников. Ладно, к черту полемику: вокруг ослепительно-прекрасный лес, пышный, роскошный, зеленое пламя под ясным небом.
— Ну а если включить логику, мог ли убийца находиться среди гостей Гейерсбергов?
— Ему бы пришлось «форсировать» Рейн — среди ночи! — углубиться в Трусаймский лес, потом вернуться в Германию, чтобы следующим утром снова отправиться во Францию — вместе с остальными.
— И что в этом такого уж неправдоподобного?
— Действительно — что? Главный вопрос другой: что понадобилось графу в лесу среди ночи?
— Возможно, ему назначили встречу.
— Последний звонок Юрген сделал в 15:23.
— Кому?
— Сестре. Разговор занял несколько секунд.
— Детализация звонков гостей?
— Проверили сразу. Лес по обе стороны от границы принадлежит Гейерсбергам. Во время уик-энда мобильные телефоны должны быть выключены. Псовая охота требует максимальной сосредоточенности — так говорят специалисты. Кроме того, звонки там все равно не проходят.
— Почему?
— Сиятельные господа установили глушилки: их лес должен оставаться чистым. Они защищают природу — в прямом смысле этого слова.
Ивана достала протоколы Управления уголовной полиции земли Баден-Вюртемберг.
— Знаешь немецкий? — удивился Ньеман.
— Учила в лицее как второй иностранный язык.
— Мы ходили в разные школы. У меня первым был английский, так что придется тебе попотеть во время нашего путешествия. Что насчет мотива?
— На любой вкус: деньги, ревность, профессиональное соперничество. Напоминаю: семья «весит» больше десяти миллиардов долларов. После смерти родителей брат с сестрой управляют компанией железной рукой.
— Кто наследует усопшему?
— Пока неизвестно, но по идее — Лаура, его сестра. Она получит жирный кус.
— Сколько ей лет?
— Тридцать два года.
— Допросили?
— У нее алиби на ночь с субботы на воскресенье. Фройляйн проводила время с парнем с работы. Знаешь, Юрген и Лаура были неразлучны, вряд ли это она убила брата. Ладно, скоро мы ее увидим и составим собственное мнение.
— Кто есть еще?
— Конкурирующие компании, другие члены семьи, акционеры... VG — настоящая звездная туманность, так что заинтересованных в смерти Юргена — легион.
***
Они выехали на дорогу, нависающую над Черным лесом и цепью гор, поросших блестящим «мехом». Говорят, на расстоянии он кажется черным, но сейчас, под ярким послеполуденным солнцем, бесконечная череда холмов, долин и синусоидальных линий растительного моря была зеленой. Им предстоит затеряться в гигантском лабиринте дорог и тропинок, в лесу, скрывающем хищника.— Что-нибудь еще?
— Политическое покушение, — едва слышно произнесла Ивана.
Ньеман понял, что она отдает предпочтение этой версии.
— Он занимался политикой?
— Нет. Но был великим охотником, как и все члены его семьи.
— Поясни.
— Гейерсберги владеют тысячами гектаров леса, ставшего ареной их единственного пристрастия. Они выкупили окрестные земли, протолкнули указы, запрещающие сельскохозяйственную деятельность, и все это ради того, чтобы увеличить размер «игровой площадки».
— Хочешь сказать, они ездили во Францию исключительно ради охоты?
— Псовая охота запрещена, но Гейерсберги практикуют все другие виды — охоту с подхода, облаву...
— Нужно говорить — облавы.
— А мне все едино, — ответила Ивана со смесью отвращения и вызова. — Ладно, я ни при чем, а вот Юрген был охотником в полном смысле этого слова и уважал одно — собственную жажду крови.
— Выходит, его могли кокнуть противники охоты или разгневанные хлебопашцы?
Ивана загадочно улыбнулась. Ньеману нравилось, когда она изображала девчонку-проказницу, смотрела искоса, прячась за вельветовым воротником куртки.
— Местные активисты антиохоты — злобные ребята.
— Но отрезать голову...
— Они могли срежиссировать смерть Юргена напоказ, в назидание другим.
Ньеман решил вернуться к старым добрым вариантам:
— Как насчет убийцы-психа? Такие действуют, не зная жертву, подчиняясь голосу своего безумия. Юрген вполне мог столкнуться с подобным типом...
— Жандармы прошерстили картотеки Эльзаса и Баден-Вюртемберга и не нашли ни похожих убийств, ни заявлений о сбежавших пациентах психлечебниц. Если на Гейерсберга напал психопат, это его первое преступление. Есть одна деталь, свидетельствующая в пользу такой гипотезы.
— Какая?
— Полнолуние. Ночное светило было на пике своего цикла, когда выпотрошили миллиардера.
Его привычное «возбуждающее» средство — кровь, безумие, тайна... Ньемана затрясло. Он умер, воскрес и теперь все время зяб, словно тело так и не обрело
прежних свойств.
— Что говорит семья?
— Немецкие коллеги едва осмелились их опросить. Это одна из причин, по которой нас туда отправили; решили, что французам будет сподручнее трясти клан.
