Гюго начал писать «Отверженных» в 1845 году. Революция 1848 года несколько задержала работу над романом, но в 1852 уже была готова первая редакция. Автор озаглавил рукопись «Нищета».
В 50-е годы Гюго — живой классик французской литературы, автор романтико-исторического суперхита «Собор парижской Богоматери» и нескольких кассовых пьес. Вместе с тем он и политический изгнанник, противник и обличитель диктатуры Наполеона III. Его выпады против императора Луи Бонапарта привели к тому, что он был вынужден бежать из Франции на британский остров Гернси в надвинутом на глаза цилиндре и накладной бороде. Издавать Гюго в эти годы было чревато опасностью нарваться на запрет цензуры.
Когда в 1861 году по французскому литературному миру пополз правдивый слух, что у Гюго готов новый роман, издатели навострили уши и защелкали счетами. Один из них даже предложил за «Отверженных» 150 000 франков, сумму очень привлекательную и щедрую, особенно учитывая риски. Гюго отказался. Грандиозному роману должен был соответствовать грандиозный гонорар.
Одна из отличительных черт «Отверженных» — мало правдоподобные совпадения, благодаря которым происходит большинство встреч героев романа. За эти притянутые за уши сюжетные повороты Гюго нередко достается от современных читателей. Но, удивительное дело, обстоятельства, способствовавшие публикации, почти так же невероятны, как и знаменитые романные совпадения.
Лакруа не стал обращаться к агенту Гюго, но сам отправился на Гернси, чтобы сделать предложение писателю. Переговоры заняли всего один день. Убедил ли мэтра энтузиазм начинающего издателя, или решающим аргументом было обещание заплатить всю сумму сразу и наличными, но 4 октября 1861 года, Лакруа и Гюго ударили по рукам.
Сумма сделки составила астрономические по тем временам 300 000 тысяч франков (около 3,8 миллиона современных долларов). Бельгиец получил право издавать «Отверженных» на французском языке и продавать права на их издание в других странах.
Понимал ли Лакруа на какой риск идет, собираясь издать роман хоть и великого, гениального, но опального автора, да еще и текст которого он толком не видел? Гюго постарался скрыть объем произведения, понимая, что это новшество для литературы того времени, а новое, как известно, пугает. Он заверил Лакруа, что роман не касается политических вопросов и что это социальная драма. Тем не менее опасность того, что правительство Наполеона III будет мешать распространению книги на главном рынке сбыта — во Франции — нельзя было сбрасывать со счетов.
Альберт Лакруа был предпринимателем по натуре, он понимал, что риск, если действовать расчетливо, окупится сторицей. Но он умел чувствовать рамки. Об этом можно судить по событиям, произошедшим через несколько лет после выхода «Отверженных». «Песни Мальдорора» Лотреамона были напечатаны прежде, чем Лакруа познакомился с еих содержанием. Сделав это, он задержал на полпути во Францию, вернул обратно и уничтожил тираж «Песен», опасаясь преследований.
Еще одним слоем «соломки», подстеленным ловким издателем, был строжайший запрет на передачу любой информации о содержании романа до начала продаж. Такой ход был разумен и с точки зрения рекламы: ни один критик вопреки давно сложившемуся обычаю не получил копию книги до ее выхода, подробности сюжета держались в тайне.
Широкой публике было обещано нечто грандиозное и незабываемое, на улицах Парижа появились граффити, изображавшие персонажей книги. Газеты и журналы получили пресс-релиз за полгода до появления книги. Неизвестность и таинственность подпитывали любопытство, создавая ажиотаж вокруг нового творения Виктора Гюго.
4 апреля 1862 года первая часть романа — «Фантина» — вышла одновременно в Брюсселе, Париже, Лондоне, Санкт-Петербурге, Лейпциге и еще нескольких европейских городах. Это был первый в истории литературы мировой релиз книги. В Париже первый тираж в шесть тысяч копий был продан в первый же день. К книжным лавкам стояли длинные очереди.
Критикам и литераторам роман не пришелся по вкусу. Гюстав Флобер даже высказался в том духе, что «Отверженные» понравятся только «католико-социалистическим идиотам». Однако простые читатели были совсем иного мнения. 48 000 экземпляров двух следующих частей, «Козетты» и «Мариуса», опубликованных через месяц после первой, были проданы сразу. А Флоберу пришлось на полгода отложить публикацию «Саламбо», потому что все внимание читающей публики было намертво приковану к роману Гюго.
Усилия и риски Альберта Лакруа окупились уже через несколько месяцев после начала публикации «Отверженных». Он полностью вернул банку 300 000 франков и сверх того получил хорошую прибыль, ставшую стартовым капиталом для его издательства. В последующие годы он был первым, кто стал публиковать произведения Эмиля Золя и братьев Гонкуров.
В 50-е годы Гюго — живой классик французской литературы, автор романтико-исторического суперхита «Собор парижской Богоматери» и нескольких кассовых пьес. Вместе с тем он и политический изгнанник, противник и обличитель диктатуры Наполеона III. Его выпады против императора Луи Бонапарта привели к тому, что он был вынужден бежать из Франции на британский остров Гернси в надвинутом на глаза цилиндре и накладной бороде. Издавать Гюго в эти годы было чревато опасностью нарваться на запрет цензуры.
Когда в 1861 году по французскому литературному миру пополз правдивый слух, что у Гюго готов новый роман, издатели навострили уши и защелкали счетами. Один из них даже предложил за «Отверженных» 150 000 франков, сумму очень привлекательную и щедрую, особенно учитывая риски. Гюго отказался. Грандиозному роману должен был соответствовать грандиозный гонорар.
Одна из отличительных черт «Отверженных» — мало правдоподобные совпадения, благодаря которым происходит большинство встреч героев романа. За эти притянутые за уши сюжетные повороты Гюго нередко достается от современных читателей. Но, удивительное дело, обстоятельства, способствовавшие публикации, почти так же невероятны, как и знаменитые романные совпадения.
Сделка века
Бельгиец Альберт Лакруа, типограф и фанат Гюго, узнав, что у кумира готова рукопись, понял, что второго шанса ждать не стоит. Терять двадцативосьмилетнему печатнику было нечего, за душой не было ни гроша. Но он твердо решил стать издателем Виктора Гюго. У молодого человека водились кое-какие связи в Оппенгеймском банке в Брюсселе, где он и взял кредит, чтобы заплатить писателю аванс. Как пишет Дэвид Беллос в книге, посвященной «Отверженным»:«Возможно, это был первый займ в истории, выданный банком на публикацию книги»
Лакруа не стал обращаться к агенту Гюго, но сам отправился на Гернси, чтобы сделать предложение писателю. Переговоры заняли всего один день. Убедил ли мэтра энтузиазм начинающего издателя, или решающим аргументом было обещание заплатить всю сумму сразу и наличными, но 4 октября 1861 года, Лакруа и Гюго ударили по рукам.
Сумма сделки составила астрономические по тем временам 300 000 тысяч франков (около 3,8 миллиона современных долларов). Бельгиец получил право издавать «Отверженных» на французском языке и продавать права на их издание в других странах.
Понимал ли Лакруа на какой риск идет, собираясь издать роман хоть и великого, гениального, но опального автора, да еще и текст которого он толком не видел? Гюго постарался скрыть объем произведения, понимая, что это новшество для литературы того времени, а новое, как известно, пугает. Он заверил Лакруа, что роман не касается политических вопросов и что это социальная драма. Тем не менее опасность того, что правительство Наполеона III будет мешать распространению книги на главном рынке сбыта — во Франции — нельзя было сбрасывать со счетов.
Альберт Лакруа был предпринимателем по натуре, он понимал, что риск, если действовать расчетливо, окупится сторицей. Но он умел чувствовать рамки. Об этом можно судить по событиям, произошедшим через несколько лет после выхода «Отверженных». «Песни Мальдорора» Лотреамона были напечатаны прежде, чем Лакруа познакомился с еих содержанием. Сделав это, он задержал на полпути во Францию, вернул обратно и уничтожил тираж «Песен», опасаясь преследований.
Хорошо подготовленный успех
Готовясь к публикации романа Гюго, Лакруа подстраховался, придумав хитрую схему, которая должна была «сбить со следа» цензоров. Он передал сублицензию на публикацию романа французскому издателю, но «Отверженные», выпущенные его собственным бельгийским издательством, должны были свободно продаваться на территории Франции, что было возможно благодаря договору, подписанному двумя странами в 1852 году и разрешающему распространять в Бельгии французские книги и во Франции — бельгийские.Еще одним слоем «соломки», подстеленным ловким издателем, был строжайший запрет на передачу любой информации о содержании романа до начала продаж. Такой ход был разумен и с точки зрения рекламы: ни один критик вопреки давно сложившемуся обычаю не получил копию книги до ее выхода, подробности сюжета держались в тайне.
Широкой публике было обещано нечто грандиозное и незабываемое, на улицах Парижа появились граффити, изображавшие персонажей книги. Газеты и журналы получили пресс-релиз за полгода до появления книги. Неизвестность и таинственность подпитывали любопытство, создавая ажиотаж вокруг нового творения Виктора Гюго.
4 апреля 1862 года первая часть романа — «Фантина» — вышла одновременно в Брюсселе, Париже, Лондоне, Санкт-Петербурге, Лейпциге и еще нескольких европейских городах. Это был первый в истории литературы мировой релиз книги. В Париже первый тираж в шесть тысяч копий был продан в первый же день. К книжным лавкам стояли длинные очереди.
Критикам и литераторам роман не пришелся по вкусу. Гюстав Флобер даже высказался в том духе, что «Отверженные» понравятся только «католико-социалистическим идиотам». Однако простые читатели были совсем иного мнения. 48 000 экземпляров двух следующих частей, «Козетты» и «Мариуса», опубликованных через месяц после первой, были проданы сразу. А Флоберу пришлось на полгода отложить публикацию «Саламбо», потому что все внимание читающей публики было намертво приковану к роману Гюго.
Усилия и риски Альберта Лакруа окупились уже через несколько месяцев после начала публикации «Отверженных». Он полностью вернул банку 300 000 франков и сверх того получил хорошую прибыль, ставшую стартовым капиталом для его издательства. В последующие годы он был первым, кто стал публиковать произведения Эмиля Золя и братьев Гонкуров.
