В 2024 году в «Издательской группе «Азбука-Аттикус» вышли сразу две книги, напрямую затрагивающие Стефана Цвейга. Документальный роман немца Фолькера Вайдерманна «Остенде. 1936 год: лето дружбы и печали» рассказывает, как Цвейг и его друг писатель Йозеф Рот провели несколько месяцев в Бельгии. То была их последняя важная встреча перед тем, как обоих уничтожит Вторая мировая война.
«Вчерашний мир», мемуары самого писателя, подводят итоги как его жизни, так и старой Европы. Гражданин Австро-Венгерской империи, Цвейг любил утонченный и сложный мир, растворившийся в дыму мировых войн, и до самого конца не прекращал проповедовать гуманистические идеалы. Даже когда в их победу вовсе не верилось.
Прекрасное запустение
Возможно, самый простой способ прочувствовать атмосферу книг Цвейга (не считая, конечно, варианта просто их прочитать) – посмотреть фильм 2014 года «Отель "Гранд-Будапешт"». Режиссер Уэс Андерсон в интервью рассказывал, что именно литература австрийского автора вдохновила его на создание истории о красиво ветшающем отеле и его старшем консьерже мсье Густаве. Даже усы мсье Густава в исполнении Рэйфа Файнса подозрительно напоминают такие же аккуратные усы Цвейга. Оба – честные профессионалы, осколки старого мира, вынуждены столкнуться с бесцеремонным варварством. Цвейг, правда, значительно меньше суетился.
Он родился в 1882 году в Вене, в состоятельной еврейской семье. Австро-Венгрия рубежа веков, о которой он с ностальгией пишет в воспоминаниях, – немного косная и старомодная, но просвещенная империя, где любят музыку и кулинарию, архитектуру и театр, а десятки народов сосуществуют в мире. Всё движется вперед: поражают новыми изобретениями ученые, смело экспериментируют литераторы и даже политики после баталий в парламенте мирно встречаются за кружкой пива. Неудивительно, что после 1914 года Цвейг всю жизнь тосковал о довоенной Вене.
«Было чудесно жить здесь, в этом городе, который радушно принимал все чужое и охотно отдавал свое; в его легком, подобном парижскому, окрыляющем веселостью воздухе было более чем естественно наслаждаться жизнью. Да, Вена была городом наслаждений; но что же такое культура, если не извлечение из грубой материи жизни самого тонкого, самого нежного, самого хрупкого — с помощью искусства и любви?»
Разочарование в войне
Успех пришел к Цвейгу довольно рано, к середине 1910-х он уже был успешным журналистом и писателем, водил дружбу с Зигмундом Фрейдом, Роменом Ролланом и другими интеллектуалами Европы. Много путешествовал: бывал в Индии, США, на Кубе и на Панаме. К 1914-му он подошел в возрасте 32 лет. Тогда он, конечно, еще не знал, что позади уже половина его жизни, причем лучшая – по крайней мере, более беззаботная и светлая.
В начале Первой мировой (1914–1918 гг.) молодой Цвейг, как и многие интеллектуалы, не избежал искушения патриотизмом. Он восторгался победами германского оружия, жаждал военного триумфа, писал бравурные статьи. Эйфория не продлилась долго. Судя по дневникам Цвейга, чем дальше, тем больше он разочаровывался в бессмысленной бойне. А трагический для его империи финал – в 1918 году Австро-Венгрия распалась – вместе с осознанием страшной цены войны окончательно превратил Цвейга в убежденного пацифиста. Дальше он отстаивал только единую Европу.
Превращение в мэтра
Именно в межвоенный период к Стефану приходит настоящая литературная слава. Он доводит до совершенства работу с психологическими новеллами и биографическими эссе. Цвейг умел искренне и талантливо, с безукоризненной опорой на документы, анализировать великих авторов прошлого и доказывал их актуальность для любой эпохи. За свою жизнь он написал два десятка биографий.
Тексты циклов Цвейга «Три мастера», «Борьба с безумием» и «Три певца своей жизни» вошли в сборник «Поэты, писатели, безумцы. Литературные биографии»: в них он пишет о Бальзаке и Диккенсе, Достоевском и Толстом, Ницше и Казанове. Все эти тексты вышли в промежутке с 1919 по 1928 год, все проникнуты если не восхищением, то пониманием и уважением. Стефан Цвейг любит культуру как таковую, и француз, англичанин, русский для него не менее родные, чем немецкоязычные творцы. Неудивительно, что и Цвейга полюбила вся Европа – он разбогател, владел небольшим замком и впечатляющей коллекцией первых изданий знаменитых книг.
Автор англоязычной биографии Цвейга Джордж Прочник отмечает, что в писателе сочетались сдержанный, слегка старомодный джентльмен-денди, всегда одетый в костюм, и радушный бескорыстный друг. Он любил помогать всем приятелям: одалживал деньги, сводил с нужными людьми и никогда не требовал ничего взамен. Без драм и страсти в его жизни тоже не обошлось. Цвейг ушел от первой жены Фридерики (в браке с 1920 года), чтобы в 1938-м жениться на своей секретарше Шарлотте Альтман.
Темные времена
Ко второй половине тридцатых годов жизнь Цвейга, как и миллионов европейцев, полетела кувырком. Хоть писатель и жил в Австрии, после прихода к власти нацистов в соседней Германии стало очевидно: аншлюс не за горами. Цвейгу не хотелось уезжать, но его гуманизм плохо сочетался с фашистскими речами австрийских канцлеров Дольфуса и Шушнига. К тому же писателя ставило под удар его еврейское происхождение. В «Остенде», документальной книге о совместном отпуске Цвейга с Йозефом Ротом и знакомыми немецкими писателями, Фолькер Вайдерманн ловит тревожный момент, когда Цвейг размышляет – бежать или остаться?
Еще совсем недавно его жизнь представлялась ему сплошным восхождением, им восхищались, ему завидовали. Теперь ему страшно, он чувствует себя связанным сотнями обязательств, сотнями невидимых оков. И не выпутаться, и не на что опереться.
В предгрозовое время Цвейг продолжал активно работать: в 1938-м написал свой единственный законченный роман «Нетерпение сердца», опубликованный спустя год. Это классический Цвейг с его тонким психологизмом: в центре книги – молодой офицер, в которого влюбляется девушка с инвалидностью. Герой принимает ее чувства не столько из искренней любви, сколько из жалости – и дальнейшее убедительно доказывает, что ничего хорошего в таком ложно понятом сострадании нет. В английском издании роман называется еще определеннее: Beware of Pity, то есть «Опасайтесь жалости».
Чужак в стране чужой
Судьба не слишком пожалела Цвейга – хотя он, в отличие от миллионов европейских евреев, не попал в концлагерь и не погиб от рук нацистов. Вместе с женой Шарлоттой он бежал все дальше и дальше – из Австрии в Лондон, оттуда в Нью-Йорк, а из США, в 1940 году, в Бразилию. Уже шла война, еще более жуткий сиквел ненавистной Первой мировой, стиравшая с лица земли людей, города и все, что было так дорого сердцу человека девятнадцатого века. Отчаяние одолевало Цвейга все больше. «Вы знаете, какую усталость от жизни испытывал я с тех пор, как потерял свою родину, – писал он издателю. – Мир моего родного языка перестал существовать, а родная Европа уничтожила себя».
Письмо стало предсмертным. 22 февраля 1942 года Стефан и Шарлотта Цвейг покончили с собой в Петрополисе, пригороде Рио-де-Жанейро. В посланиях близким людям он извинялся за свой уход и выражал уверенность, что лучшие времена обязательно настанут – просто сам он слишком устал и больше не имеет сил их ждать. Цвейг не дожил трех лет до победы над Гитлером и десяти – до создания Европейского объединения угля и стали. Эта организация со временем трансформируется в Евросоюз, который попробует воплотить в жизнь мечту Цвейга о единой и мирной Европе.
Работу над мемуарами «Вчерашний мир» он завершил незадолго до самоубийства. Уже на пороге последнего отчаяния Цвейг, человек из прошлого, упрямо провозглашал веру в будущее – и завещал верить всем, кто остается жить:
«Даже в бездне ужаса, из которой мы выбираемся ощупью, впотьмах, с растерянной и измученной душой, я снова и снова поднимаю глаза к тем звездам, которые светили над моим детством, и утешаюсь унаследованной от предков верой, что этот кошмар когда-нибудь окажется лишь сбоем в вечном движении Вперед и Вперед».
